Я очень хорошо помнила наши встречи с Форром, особенно ту последнюю ночь вместе. И я должна буду проделывать такое с этой ненормальной? Конечно, однополые отношения давно уже никого не удивляют и не вызывают такого общественного осуждения, как столетия назад, но переступить через себя не могла.
— Нет, — сдавленно отозвалась я и покачала головой. — Спасибо, но нет.
— Элгар ведь не посвятил тебя в особенности дара, — неожиданно отозвался дрейг.
Его взгляд пробирал до самых костей и мне так сильно не хватало свежего воздуха, что еще немного и начну задыхаться.
— Отчего же. Посвятил.
— Наивная, София… ты ошибаешься, он не рассказал тебе все… не рассказал тебе правду.
— А вы хотите меня просветить? — несколько раздраженно отозвалась я, уже жалея, что согласилась на этот разговор. Потому что ничего кроме новых загадок он мне не преподнес.
Меня очень смущал взгляд Аррата. Слишком требовательным он был. Требовательным и безумным.
— Хочу, потому что все еще надеюсь на наш союз, София. Тайрифи — это первородки. Ты же знаешь это, не так ли.
Я кивнула, подтверждая его слова.
— И лишь у вас на Тэросе еще рождаются дети с таким редким даром. На Дэрриуме уже такого нет, к сожалению. Для нас тайрифи это не просто кровь и набор генетического кода.
— Мы можем управлять песком, создавать амулеты, — перебила я, быстро перечисляя.
— А еще ваша кровь дает нам силы, открывает такие возможности, о которых можно лишь мечтать. Именно это, а не управление песком влечет нас больше всего.
— Собственные интересы превыше интересов социума.
— Совершенно верно, — довольно улыбнулся мужчина. — Именно поэтому существуют два вида привязки. На крови и с помощью траминшлаарт.
— Тени? — невольно вырвалось у меня, и я сжалась, мысленно проклиная себя за несдержанность.
— Тень? — задумчиво повторил Аррат и кивнул. — Да, так будет легче. Тень — это часть нашей души, связь с песком, с Дэрриумом. Без песка не было бы дрейгов и второй ипостаси. Все взаимосвязано, Софи. Тени, песок, мы, наши боевые облики. И если усиливать силу может каждая тайрифи, то с тенями все намного сложнее.
Я замерла, ожидая продолжения. Даже дыхание задержала.
— Привязка на крови означает полный контроль и потребительские отношения между дрейгом и тайрифи. Никакой интимной связи, лишь кровь, которая открывает новые резервы. И вызывает болезненную одержимость. Очень болезненную.
— И что это значит?
— Что одной капли через некоторое время будет хватать все меньше. Глотков станет все больше и все чаще. Это зависимость. Обоих. Тайрифи тоже не сможет без этого. Без яда, который мы впрыскиваем в кровь жертвы, меняя под себя. И они уже не могут друг без друга и частых встреч. Пока в один прекрасный момент все не кончится.
— Тайрифи умрет, — сглотнув, переспросила я, чувствуя, как холодеет все внутри.
Хороша участь, ничего не скажешь.
— Нет. Дрейг достигнет своего максимума силы, а первородок просто утратит свой дар.
— Как такое возможно?
— Наш яд. Постепенно он изменит кровь, генотип, изнутри уничтожит дар. Для кого-то понадобятся месяцы, для кого-то недели или даже дни. Все зависит от силы дрейга и тайрифи.
Недели… дни…
Вот почему Форр сам определил сроки. Будучи одним из сильнейших А'Рэ, он знал, что долго мне не продержаться. Но вот только кровь он пробовал в первый раз, тот второй раз не считается, тогда я сама дала ему ее, стремясь вылечить.
Выходит, передумал?
— А второй вариант? — судорожно сглотнув, переспросила я.
И Аррат довольно оскалился, поняв, что я заглотила наживку, жадно вслушиваясь в каждое слово.
— С привязкой по тени все сложнее и опаснее. Во-первых, тень может получить не каждая тайрифи. Надо обладать большой силой. А во-вторых, эти отношения более близкие. Ты ведь знаешь, как интимная близость с дрейгом влияет на жителей Тэроса? Конечно, знаешь. С привязкой по тени все не так. Мы не пьем молодость, вполне хватает сил тени, чтобы усмирить нашу силу. Это единение душ. Не болезненная зависимость, уничтожающая дар, а наоборот раскрывающая его. Но и у этого есть подводные камни.
— И какие же?
— Свобода, София. Никто и никогда не может принудить тайрифи к союзу с дрейгом. Никакой договор не способен на это. А какой дрейг согласиться добровольно пойти на такой риск? Ведь ты можешь уйти от Элгара, как только две недели подойдут к концу, и он выполнит часть своих обязательств.
— Уйти? — недоверчиво переспросила я. — И куда же? К вашей сестре? С ней я должна делить свою силу и душу?
— А почему бы и нет. На Дэрриуме я знаю около десятка подобных пар. Их отношения больше похожи на сестринские. Очень близкие и теплые.
Что-то мне совершенно не хотелось видеть ту агрессивную деву своей сестрой. А дрейг тем временем продолжал:
— Никакой интимной близости. Зейна позволит тебе даже заводить романы, родить ребенка. Но вы все равно будете единым целым.
— Как-то это странно звучит, — покачав головой, произнесла я, теребя край блузки в руках. — Романы, ребенок. Неправильно все это.
Близость с Форром я еще могла понять, но эти сестринские отношения казались отчего-то даже хуже и фальшивее. Близость с Элгаром можно было объяснить страстью и желанием, даже игрой тени, а вот другим отношениям оправдания не было. И притворяться я бы не смогла.
— Но лучше, чем делиться живительной энергией с убийцей собственного отца, — отчеканил Аррат, пристально смотря мне в глаза.
Я не сразу поняла, что он сказал. Поняла, но не поверила, слишком неожиданной, как удар хлыста прозвучала фраза.
— Это Элгар Форр убил твоего отца. Лично, — повторил дрейг, подаваясь вперед и весь подобрался, словно готовился к прыжку. — Про это он тебе тоже не сказал?
— Мой отец погиб в результате несчастного случая, — ответила я.
— Ложь. Неужели ты настолько наивна, что готова поверить в несчастный случай? О нет, Фил Трэкот всегда ходил по краю и в какой-то момент переступил черту, после чего от него с превеликим удовольствием избавились.
— Отчего же не сделали это раньше, если он так долго мешался?
— Политика. Роль мученика, умершего за правое дело всегда раздражает и мешает. Но шесть лет назад все изменилось. Такие знаковые фигуры исчезают по четко отработанной схеме, София, при личном участии правящего А'Рэ.
— Это была авария, — упрямо повторила я. — И А'Рэ никак не мог сделать это лично.
Если бы Форр оставил хоть какой-то след, мать бы за него уцепилась и не отступила, пока не изваляла имя А'Рэ в грязи. Я точно это знала.
