Более того, когда мы подумаем, каким образом это письмо былонайдено, мы вынуждены будем понять, что оно, должно быть, было специальноподброшено. Пит Кадиц несколько дней тщательно обыскивает часть берега и вдругнаходит эту бутылку там, где он все время плавал взад-вперед на своем скифе.Вряд ли он мог не заметить эту бутылку.
– Но если допустить, что бутылка только накануне былавыброшена на берег? – предположил Дрейк.
– Исключено, – сказал Мейсон. – Вспомните, ведь Кадицсказал, что не может заходить в эту бухточку, если в ней неспокойная вода, ичто только во время штормов и высоких приливов волны заносят в нее плавник ивыбрасывают его на берег. Однако в тот раз он целую неделю прочесывал берегбухточки, осматривая ее вдоль самой высокой линии прилива.
Дрейк кивнул.
– Поэтому, – продолжал Мейсон, – мы начинаем представлятьсебе события тех дней несколько иначе.
Джордж Олдер вряд ли стал бы подкладывать письмо, обвиняющееего как убийцу. Но кто бы мог это сделать? Почерк был явно женский и мог бытьтоже искусной подделкой, но писала его, безусловно, какая-то женщина. Кто жеона?
Обстоятельства указывают на одно лицо, на кого-то, ктопытался поставить Джорджа Олдера в оборонительную позицию. Это могла бытьКоррин, могла быть Дороти Феннер, но, вполне вероятно, это могла быть и КарменМонтеррей, которая думала, что Джордж Олдер убил Корри, ее любимую госпожу идруга. Это последнее предположение открывало немало возможных версий.
Попутно я стал думать и о собаке в чулане, и о кровавыхполосах, двух-трех размазанных пятнах на внутренней стороне двери чулана ипятнах на его полу.
Кровоточившая лапа оставила бы множество следов. Что-то вовсем этом было не так. Сперва я мысленно отметил лишь какое-то внутреннеенеясное беспокойство. Словно предчувствие чего-то. Потом стал размышлять, итогда вдруг меня осенило: если собака наступила на лужу крови, а затем былауведена обратно в чулан, то все кровяные пятна вполне вписывались в общуюкартину – иначе они вообще не имели бы никакого смысла.
Поэтому я начал думать о том, что могло произойти, еслисобака на самом деле была не привязана, когда происходила стрельба, и в чуланбыла отведена после этого.
Тогда-то все факты и начали расставляться по своим местам, исобытия сложились в логичный рисунок.
– Но почему этот след не увидели полицейские? – спросил ПолДрейк.
– Они увидели его, – ответил Мейсон, – но когда онивыпустили собаку, она опять пробежала по луже крови и оставила множество следоввезде, так что полицейским просто не пришло в голову подумать, как образовалсяименно тот след.
И едва вы согласитесь, что собака наступила на лужу крови,вам сразу станет понятна вся картина происшедшего. Олдер лежит мертвый. Собакана свободе. И на целом свете есть только один человек, который мог увестисобаку обратно в чулан!..
Вспомните, что Джордж Олдер был левша, что на рукаве егопиджака оказался треугольный разрез, что его револьвер выстрелил почтивертикально вверх и что он был убит почти в тот самый момент, когда выстрелилиз своего оружия. Потому что свалился лицом вниз и его револьвер был найден подего трупом. Свяжите воедино все эти факты, и ответ получится один-единственный.
Некоторое время я тешился мыслью, что Олдер, возможно, всамом деле убил Коррин в Южной Америке. Он летал туда. И хотел, чтобы онасогласилась с его финансовой политикой, а она отказалась это делать; тогда онвдруг понял, что она не только мешает ему действовать так, как ему хочется, нотакже стоит между ним и его доходами… Возможно, один сдавленный крик в ночи,один всплеск… и все было кончено… А может, все было не так. Убил он ее или неубивал, никому не известно, но Кармен была уверена, что Джордж Олдер покончил сКоррин Лансинг.
Она оставалась в Южной Америке много недель, стараясьразыскать труп Коррин, найти хоть какой-нибудь ее след. К концу своегопребывания там Кармен твердо верила, что Коррин умерла и что убийство совершилДжордж Олдер.
Тогда Кармен возвращается назад, все еще надеясь напасть наслед своей хозяйки. Она едет в психиатрическую лечебницу в Лос-Мерритос, узнав,что там находится больная, по описанию похожая на Коррин и страдающая потерейпамяти.
Увы, это была не Коррин, однако она вызвала у Кармен горячуюсимпатию. Она стала посылать этой больной деньги, но вскоре затем лечебницасгорает.
Через несколько недель после этого у Кармен появляется некаяидея. При расследовании обстоятельств смерти Минервы Дэнби власти выгородилиДжорджа Олдера и обелили его. Но что было бы, если бы этот случай можно былопредставить как убийство? Более того, что, если каким-то образом связать его сделом Коррин? Тогда Олдеру пришлось бы обороняться и правда могла бы выйти насвет.
Кармен решила попробовать. Она раздобыла бутылку, котораямного времени проплавала в океане. Подделала письмо и разыскала Пита Кадица.Потом подложила бутылку туда, где она непременно должна была быть замечена им.А потом затаилась и стала ждать развития событий.
Когда она увидела в газете объявление, то связалась спочтовым ящиком номер 123 Дж и узнала, что на другом конце провода был Олдер.Вот тут-то она и поняла, что настало время нанести удар и смело обвинить его вубийстве Коррин…
Дрейк взглянул на Деллу Стрит, вздохнул и сказал:
– Что ж, теперь это звучит достаточно убедительно, но славабогу, что не мне пришлось разбираться в этом деле, имея обманщицу-клиентку иокружного прокурора, жаждавшего моей крови и скальпа, да еще моих отпечатковпальцев на каноэ.
– А я счастлива вдвойне, оттого что мне не пришлось испытатьвсе это, – улыбнулась Делла Стрит. – Мистеру Мейсону это должно послужитьхорошим уроком – не подбирать в океане нимф, цепляющихся за его каноэ.
Мейсон рассмеялся:
– Все было бы о’кей, не оставь она там купальное полотенце сметкой прачечной.
– Потому-то ее и поймали, – сделал вывод Пол Дрейк.
– Это была простая небрежность с ее стороны, – объяснилМейсон. – Легкая небрежность.
Делла Стрит взяла карандаш.
– Хорошее название для обложки в картотеке – «Дело онебрежной нимфе».
Мейсон громко засмеялся:
– А между прочим, Делла, эта нимфа, как наследница Коррин,становится обладательницей большого состояния.
– Как так? – удивился Пол Дрейк. – Я думал, что капиталнаходится под опекой и что после смерти Коррин…
– Это противозаконно! – объяснил Мейсон. – Позволить убийцеполучить выгоду от преступления?! Вследствие этого Джордж Олдер ничего бы невыгадал от смерти Коррин. А поскольку вопрос о праве наследства в отношенииДорлея Олдера мог бы оказаться спорным, он пошел на компромисс и добровольноуступил Дороти Феннер весьма приличное состояние, хотя я-то до сих пор думаю,что мне следовало бы хорошенько отшлепать ее.
