Слишком быстрый переход к интимному тону. Лучше вот так:
Дорогая Дороти!
Это Дженет Труро (Драммонд). Вот так сюрприз! С этим интернетом все так изменилось. Как ты? Даже не помню, когда мы последний раз виделись. Мельком в «Лоблоуз» в Торонто в 1963-м, — неужели так давно?
Нет, слишком занудно. Дженет вспомнила, как Дороти заглянула в Сарину коляску и, увидев ее руку без кисти, поспешно ретировалась. Забудь про Дороти. Кому она нужна?
В этот момент сидевший рядом мужчина, которого Дженет, оглядев мимоходом, приняла за бизнесмена, тяжко вздохнул. Судя по нахмуренному лбу, искусанным губам и неуклюжему обращению с «мышью», это был новичок. Темноволосый, плотного сложения мужчина выглядел весьма дружелюбно и по возрасту принадлежал к поколению Дженет. По всей видимости, он тоже углубился в поиск, но ему не везло; Дженет не удержалась и скосила глаза на его монитор. Она была почти уверена, что увидит на экране какой-нибудь англоязычный камбоджийский сайт типа «У меня уже стоит», но вместо этого обнаружила сайт фирмы из Миссури, производящей пропан. Компьютер тоненько попискивал, указывая на ошибку за ошибкой, и было видно, что незнакомец теряет терпение.
— Может быть, вам помочь? — спросила Дженет.
Мужчина взглянул на нее так, будто она поймала его на мыслях вслух:
— Никак не могу заставить эту штуку работать. Порет какую-то чушь собачью.
— Вы ищете какую-то конкретную информацию? — вежливо осведомилась Дженет.
— Да. Мои ребятишки подарили мне вот этот новый лазерный плейер, и я не могу найти свои любимые диски в магазинах, поэтому решил слазить в интернет.
— А какие диски вы ищете?
— «Kingston Trio». Четверо парней.
— Просто не верится, мои любимые!
В своем энтузиазме Дженет напоминала рвущегося с поводка спаниеля.
— Правда?
— Конечно, уж как я веселилась под эту музыку. Они были такие заводные, а я училась в университете. Свитера и хвостики на голове. Я их обожала.
— Где вы учились?
— В университете Торонто.
— Мой брат там учился. А я — в Мак-Джилле. Меня зовут Эрни.
— Дженет.
Дженет решила, что диски с кингстонским трио ей тоже не помешают. Охота началась. Скоро они уже непринужденно болтали друг с другом, как старые приятели. Дженет не могла припомнить, когда она в последний раз так быстро, с места в карьер, сходилась бы с мужчиной, и скоро они обнаружили несколько дюжин дисков, пять из которых благодарный Эрни преподнес Дженет.
— Эрни, ну что вы...
— Нет, нет. Смотрите на это как на вознаграждение за поисковую работу. Вы мне так помогли.
— Знаете, интернет устроен по обычным законам здравого смысла.
— А вот и нет. Это черт-те что такое. Вы меня просто спасли, — Эрни скосил глаза на циферблат в углу монитора. — Мне нужно поехать забрать внучку с катка. Что вы делаете сегодня вечером? Может быть, поужинаем вместе? Извините за прямолинейность, но я не вижу обручального кольца.
— У меня и не было...
С обручальным кольцом она распрощалась в тот день, когда был подписан бракоразводный договор.
— Тогда позвольте мне вас пригласить.
— Эрни! Вы такой...
— Парень, который чинит мне тормоза, посоветовал одно местечко. Я сходил посмотреть, и, вы знаете, там очень даже мило. «Сэр Стейк».
Дженет подавила смешок.
— Знаю, знаю — название дурацкое, — сказал Эрни, — но стейки я очень люблю. В семь часов вас устроит?
— О'кей.
А потом он ушел, и Дженет поняла, что у нее назначено первое свидание за сорок три года.
Погода в тот вечер была жаркая, совсем непохожая ка ванкуверскую. Дженет кожей чувствовала теплое дыхание ветра. Она пришла раньше времени и решила подождать снаружи; жара напомнила ей летние месяцы юности, задолго до эпохи кондиционеров.
Эрни подкатил на пухленькой красной «импале» конца девяностых. Это была первая модель машины, на которую Дженет обратила внимание после «мустанга» образца 1965 года; на «импале» ездил ее отец. Значит, что-то из тогдашних времен все-таки дошло до наших. Дженет внимательно оглядела машину, чтобы выяснить, изменилась ли она так же сильно, как она сама.
— Так, выходит, вы автолюбительница? — спросил Эрни.
— Я? Нет. У моего отца когда-то была «импала». Я уже много лет не вспоминала об этой машине.
— Хорошая машина. Надежная, недорогая и удобная. Проголодались?
— Проголодалась? О Боже, нет. Мне бы тарелочку желе и виноградинку.
Изнутри «Сэр Стейк» напоминал карнавальное шествие: геральдические знамена из искусственного шелка трепетали среди обезумевших кондиционеров. Уголовного вида молодые люди в плохо подогнанных старинных нарядах, с электронными блокнотами для записи заказов делали вид, что обслуживают посетителей.
— Маленько странноватое место, — сказала Дженет, — мне тут немного не по себе.
— «Маленько»? Я не слышал этого выражения с...
— С пятидесятых?
— Ну...
— Мы музейные экспонаты, Эрни.
Как только они сели, официантка спросила, что они будут пить.
— Мне, пожалуй, «отвертку», — сказал Эрни и посмотрел на Дженет.
Лучше не говорить ему о моих деснах.
— Кофе без кофеина, пожалуйста.
Бип, бип, бип.
Их заказы были занесены на электронную пластинку, и малолетняя официантка отчалила от их столика. Дребезжащая, похожая на испанскую музыка пищала в настенных динамиках, как будто мыши устроили там вечеринку. Вместе с напитками прибыло и меню.
— Отличный салатный бар, — сказал Эрни. — Вы видели?
— Уж конечно. Салатные бары — это легкие ресторана, Эрни. Они поглощают все микробы и бактерии, давая нам возможность дышать более чистым воздухом.
— Я, пожалуй, съем что-нибудь другое.
— Эрни, я тут кое-куда навострилась. Вернусь через секундочку.
Дженет прошла в дамскую уборную и приняла таблетку дронабидола, чтобы расшевелить аппетит. Почему до сих пор считается стыдным принимать таблетки в общественных местах? Она посмотрелась в зеркало. Сегодня я еще неплохо выгляжу. Она вернулась за столик, где Эрни уже успел снять пиджак.
— Вижу, вы потихоньку расслабляетесь, Эрни.
— Славно тут. Весело.
— Эрни, вы никогда не задумывались, почему из всех животных именно попугаи и черепахи живут веками? Почему, скажем, не ягуары и не кряквы? Получается, будто попугаи и черепахи в животном царстве вытянули счастливый билет.
