Он на миг выпустил её, поймал руки за тонкие запястья, сдёргивая с груди, отвёл за спину, тем самым вдавив её в себя плотнее, лишь бы только унять этот пожар хоть на немного.
— Расслабься ты, наконец, — велел он.
Мирина моргнула растерянно, но послушалась, обмякнув вдруг и затаившись. Дыхание её обожгло его впадину между ключицами. Он склонился к её шее. Мягкие струи волос огладили лицо. Вихсар жадно прильнул к её нежной коже губами, стискивая её всю в руках, втягивая запах её кожи, кажется, цветов липы. Сжав подбородок пальцами, повернул к себе, впиваясь в её раскрывшиеся для поцелуя губы. Он пробовал их, мягкие, влажные, тёплые, он ласкал их, сминая, чуть прикусывая, вбирая в себя, вторгаясь языком в горячий нежный рот, сплетаясь с её языком. И она отвечала, призывая углублять поцелуй, погружаться в него, сплетая дыхания. Стало до саднящей остроты мало одного лишь поцелуя — капли в море его желаний, которая совсем не утолила, а раздразнила, растерзала его изнутри в клочья.
Вихсар исступленно толкнулся бёдрами, сплетая свои пальцы с её, свободной рукой огладил спину, мягкие округлости, протиснулся между её бёдер, вынуждая княжну прогнуться — там было всё жарко. Мирина затрепетала, когда через ткань он с напором погладил её, влажную, упругую, и его как кипятком ошпарило — она его тоже хочет. Удерживая её будто в тисках, он пальцами заскользил сначала медленно, твёрдо, потом всё быстрее. Его свело от возбуждения, крупной дрожью заколотило. Вихсар убрал застывшую руку, прекращая ласки. Хоть и хотелось до зверского безумия, хотел невинную сияющую Сугар и твёрдую, как лёд, Мирину, хотел всю её целиком. Сделался весь каменный, тяжёлый, как его естество, налитое, разбухшее от неутолённого желания, осушавшего разум. Он сжал зубы, продолжая смотреть ей в глаза, замутнённые и тоже от желания. Хоть она и пыталась скрыть это от самой себя, но она тоже желает его.
Мирина всколыхнулась вся, вдыхая глубоко, часто, рвано, будто только опомнившись, растеряно отвела взор, отстранилась, но он не выпустил.
— Тебя что-то беспокоит?
Княжна молчала, раздумывая над чем-то.
— Я долго буду ждать? — спросил он отвердевшим тоном, поторапливая. — Вижу, что волнует что-то, — опустил руки, обхватывая её ягодицы, притягивая жарко.
Она упёрлась вся, но не пыталась вырваться, вернула на него влажный взгляд, разлепила губы, сказала вдруг:
— Пусть она здесь со мной останется, — выговорила с таким усилием, что даже пальцы её сжали его руку.
Вихсар сощурился, рассматривая её, туман, успевший замутить ум, рассеялся.
— Нет.
Мирина вскинула подбородок, в голубых глазах расширились зрачки, делая взгляд бездонным и потемневшим, и в нём вновь заплескалась холодность. А Вихсара едва не разломило от гнева. Почему он обжигает его? Вождь туго втянул в себя воздух и выдохнул тяжело, размыкая объятия, отступил, стискивая челюсти, развернулся и вышел прочь, оставляя её.
Жар не остужала даже прохлада ночи. Неизвестно было, чего ждать от этой девицы, и что за мысли у неё. Пускать её к Сугар было ещё рано.
Он тряхнул головой, шагая быстро от шатра под сень леса, где стояла прохлада и бил неподалёку родник. Ему хотелось пить. А ещё вернуться и сорвать с неё одежду, уложить на постель и вторгаться безостановочно, взахлёб, а потом ещё и ещё. Широкие шаги по каменистой тверди, бешенное биение сердца и волна мужских голосов обрушилось на него, толкая в спину так неожиданно, что Вихсар резко обернулся, вглядываясь в темноту.
Огонь вспыхнул, ослепляя, полыхнуло в глубине становища, а сердце в ледяной кулак сжало. Вихсар мгновенно сорвался с места, пускаясь обратно к лагерю. Ещё миг назад царила тишина, а теперь воины взметнулись по становищу, как ураган, хватаясь кто за оружие, кто за броню. Достигнув костра, где оставил Угдэя, хан так и не выискал врага — глазам тот не показывался, лишь летели стрелы отовсюду.
Подхватив на ходу щит и хатангу, какие под руку попались, Вихсар ринулся вперёд, прикрываясь, успев запахнуть броню. Пара стрел ударила в деревянный заслон. Среди суматохи ничего не разобрать было, но вскоре где-то в дебрях замелькали подкравшиеся лучники. Вихсар яростно откинул щит, схватил лук, выдернув из колчана стрелу, наложил, натянул тетиву до упора, поймав взором цель, пустил. Со свитом стрела прорвала темноту, достигнув противника, пронзив тому шею. Мужик завалился вперёд покатился по глиняному склону.
— Я же говорил! — разразился батыр, подбежав к вождю. — Это воличане! Княжну пришли отбивать.
Вихсар резко остановился, глянув на друга, блеснули в свете пожара ядом глаза его.
— Где дозорные?
— Перебили всех, поняли уже, когда они подошли близко.
Глаза застелила ярость. Перебили.
— Подкрались сучьи щенки, им эти места лучше знать.
В голове всё вертелись мысли, догадки, ведь нарочно дали уйти, чтобы вдали от стен перебить.
— Сколько их? — спросил хан, отрывая взор от пожара, что перекинулся уже на другие палатки и захватил обоз.
— Две дюжины. Они из засады бьют, не выходят.
— В лес не соваться, — приказал Вихсар, — людей собирай, уходить нужно в поле, в лесу перебью поодиночке.
Да только и не пришлось никуда идти. Послышались голоса, и ватага из дюжины воличан хлынула из леса, словно рой ос. Вихсар сощурился, отталкивая батыра, поднимая лук. Одна стрела, другая, кажется, сбило кого-то с ног, в темноте не разобрать.
— Уходить нужно! — крикнул Угдэй, всматриваясь в гущу, где началось сражение.
Один за другим падали наземь поставленные в дозор валганы, пока не подоспевали другие на подмогу, выдёргивая сабли.
— Коней выводи! — крикнул Угдэй уже остальным, отдавая приказ.
Раздался женский визг. Вихсар дрогнул, но кричала взятая из деревни воличанка. Девка выскочила из палатки, побежала прочь к лесу, но тут же была схвачена Агшей, который, как ворон, налетел на неё. Вихсар огляделся. Теперь уже горел шатёр, где была Мирина. Его подкосило от страха. Мгновенно перекинув колчан за плечо, хан пустился к нему, больше не медля. Ворвался яростно под дымящуюся и освещённую огненными всполохами тканевую кровлю, закаменел, не обнаружив внутри княжну. Удар сердца, другой, пропасть, снова удар. Он выдохнул туго, переводя дыхание, развернул занавес полога, вырывая его с корнем, вышел наружу, оглядываясь, вертя головой. Грудь сдавило, словно на него обрушился огромный молот, приплюснув его совсем. Куда она делась?
Воличи уже наступали, и в гуще месива огня и стрел Вихсар увидел Мирину, выхватывая её взглядом из всполохов огня. И внутри упало всё, когда увидел, как та бежит прямо под стрелы. Он в мгновение ока преодолел десять саженей, настиг её, перехватывая поперек тела, рванув на себя так, что та, откинувшись назад, ударилась о его стан, забилась, вырываясь, скользя по песку босыми ногами. Подхватил, поволок обратно, ища в дымной завесе хоть какое-то укрытие.
