Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
– Так нече-е-е-естно-о-о-о! – закричал Этан.
Да, действительно, весной 2015 года из-за вспышки кори в Диснейленде заболел 131 ребенок. Впервые в истории руководству Диснейленда пришлось порекомендовать родителям не привозить в парк детей, если они не привиты от кори. Риск слишком большой. Самое Веселое Место на Земле той весной стало довольно грустным.
Корь – невероятно заразная детская болезнь. Один инфицированный ребенок может заразить еще восемнадцать других; примерно 90 процентов непривитых людей при контакте с вирусом заболеют. Корь просто ужасна! Основные симптомы: температура, кашель, красные слезящиеся глаза и сыпь по всему телу. В некоторых случаях корь приводит к инфекционному поражению легких (пневмонии), мозга (энцефалиту) или даже смерти (примерно каждый 2000-й случай). CDC называет корь «самой смертоносной из всех детских сыпных болезней».
К счастью, в 1970 году появилась детская вакцина, которая почти уничтожила эту гадкую болезнь; до вакцинации в США ежегодно корью заболевали 900 000 человек. Прививка от кори – это часть вакцины MMR (measles, mumps, rubella – корь, паротит, краснуха), которую дают детям в 12 – 15 месяцев, а затем, в возрасте 4 – 6 лет, проводится ревакцинация. Те из нас, кто родился до 1970 года, отлично помнят, насколько ужасно болеть корью – тогда ей страдали практически все дети. Вакцина производится следующим образом: в лаборатории «калечат» живой вирус таким образом, что заразить он уже никого не может, но при этом все равно «щекочет» иммунную систему и заставляет ее запомнить вирус. Иммунная система очень хорошо запоминает такие вещи, так что если привитый ребенок контактирует с больным корью, то в 98 процентах случаях он защищен от болезни.
Вакцины, наравне с антибиотиками и санитарно-гигиеническими мерами, – фантастические инструменты для борьбы с инфекционными заболеваниями. Вакцинация просто невероятно успешна: она полностью избавила мир от оспы и почти полностью – от полиомиелита. Но, по иронии судьбы, их успех поспособствовал их падению: благодаря жизни без болезней некоторые люди решили, что прививки на самом деле особенно и не нужны.
За год до вспышки кори в Диснейленде, весной 2014 года, в местечке Фрэзер-Вэлли, чуть к востоку от канадского Ванкувера, началась эпидемия кори. Всего за четыре недели корью заболели более четырехсот человек – больше, чем во всей провинции Британская Колумбия за последние пятнадцать лет; такая же сильная эпидемия в последний раз там случалась лет тридцать тому назад. Когда начали искать причину, то обнаружили рассадник болезни в христианской школе (которую пришлось на время закрыть), которой владеет Реформированная конгрегация Северной Америки. Эта протестантская церковь не верит в прививки, считая их небезопасными и приводя другие религиозные причины. Соответственно, в их общине много непривитых детей. К счастью, в окрестных районах (да и во всей Канаде) прививки делало более 90 процентов населения, что предотвратило дальнейшее распространение заболевания.
Несмотря на эту эпидемию, опросы показали, что 80 процентов родителей, выступающих против прививок, по-прежнему «ни в коем случае» не собираются прививать детей от тяжелых детских болезней; им мешает либо беспокойство за детей, либо религиозные причины. Вы можете сказать: «Ну и ладно, это, в конце концов, их дело». Только вот вся штука в том, что «их дело» может сказаться и на ваших детях: чтобы избавить популяцию от болезни и нарушить инфекционный цикл, подавляющее большинство населения должно быть привито. Дети младше 12 месяцев, такие как Оливия, не привиты и рискуют заболеть. Кроме того, на некоторых детей вакцина не действует, так что определенная часть населения остается незащищенной от болезни.
Кошмар для родителей: что делать?
Похожая ситуация случилась у Клэр несколько лет назад с другой болезнью, от которой сейчас есть прививка. Сыну Клэр было всего шесть недель, когда ее муж отвез его на прием к врачу. На самом деле, к врачу нужно было именно мужу, но тем утром за сыном присматривал он, так что пришлось взять его с собой. Надежно пристегнутый к детскому креслу, он все это время проспал, как умеют только шестинедельные младенцы. Все шло нормально до тех пор, пока через три дня им не позвонили из больничной регистратуры. Медсестра сказала, что им нужно немедленно привезти малыша на прием к врачу, потому что у него был контакт с больными коклюшем. Оказалось, что другой врач из той же клиники принимал двух школьников, болевших коклюшем, за час до того, как туда приехал муж Клэр. Клэр сказала медсестре, что ее сын чувствует себя отлично, и его в тот день врач даже не принимал. Тем не менее…
– Ваш сын был здесь, я его видела. Поэтому я вам и звоню, – настаивала медсестра. Она сказала, что он очень маленький, так что ему нужно дать антибиотики для профилактики возможной инфекции.
Клэр оделась, попросила соседку присмотреть за ее двухлетней дочерью и повезла сына к врачу. Сидя в приемном покое, Клэр читала последние исследования о коклюше. Она знала кое-что об этой болезни, но хотела получить больше информации, прежде чем идти на прием. Коклюш переносится бактериями Bordetella pertussis, очень заразным патогеном, вызывающим тяжелый кашель и затруднения дыхания. У старших детей и взрослых коклюш держится долго (иногда его еще называют «стодневным кашлем»). Взрослые обычно лечатся амбулаторно, часто – с помощью антибиотиков. А вот младенцам, бывает, требуется госпитализация, а осложнения от коклюша в этом возрасте включают в себя пневмонию, судороги, повреждения мозга и даже смерть.
На приеме врач сказал Клэр, что риск заражения очень низок, потому что малыш даже не покидал автокресла и точно не находился в одной комнате с больными детьми. Единственное место, где он мог хоть с какой-то вероятностью заразиться, – большой приемный покой, где эти дети сидели за час до того. Врач заверил ее, что вероятность заражения близка к нулю, но политика здравоохранения провинции требует, чтобы он прописал ее сыну профилактическую дозу антибиотиков. Клэр с этой политикой была явно не согласна и спросила его, дал бы он в подобной ситуации антибиотик одному из своих детей. Врач ответил, что не дал бы. Вернувшись в машину, она прочитала выписанный врачом рецепт: «Азитромицин, десять дней».
Клэр – не из тех пациентов, кто из принципа отказывается от медицинской помощи, но все-таки в этом случае она решила, что нужно еще одно мнение. В конце концов, ребенок выглядел совершенно здоровым, риск инфекции минимален. Она не просто считала такие профилактические меры необязательными, но и отлично понимала, что десять дней азитромицина сделают с его микрофлорой. Клэр уже глубоко погрузилась в изучение микрофлоры и прочитала много исследований, где говорилось, что прием антибиотиков в младенчестве повышает риск кучи заболеваний. Ко всему прочему, сын Клэр был и без того генетически предрасположен к астме (от нее страдало несколько близких родственников), так что меньше всего ей хотелось резко менять микрофлору ребенка в таком малом возрасте.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
