Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Но как можно найти что-то в чужом сознании?! Ты ведь сам сказал, что здесь находят только самое ценное, самое важное. А ведь мы сейчас в твоем сознании, и…
– Да! – Теор повернулся и опять посмотрел мне в глаза.
Улыбнулся, обнажив мелкие зубы. Взгляд и улыбка безумца.
– В этом и была уловка! – с торжеством произнес Теор. – Я решил, что для следопыта главным останется жизнь. Он будет желать одного – выбраться из комнаты. Я рассчитывал завести его внутрь, рассказать всю правду, а под конец заявить, что отпущу его только после того, как он найдет моего приемного сына. Понимаете?
– Нет.
– Ну как же?! Все просто. Следопыт стал бы желать того же, что и я. Мой сын оказался бы для него последней надеждой на спасение! А больше-то ему и желать в моем сознании нечего! Как вам такой ход? Тут не обманешься, не схватишь какую-нибудь безделушку, потому что она – моя, только я могу о ней мечтать.
– Безумие…
– Может быть, не спорю. В любом случае я нанял Громбакха – сопровождать меня к Авендиллу и Тенуина – сопровождать меня в комнате Нитоса.
Когда мы выбрались из Багульдина, все складывалось не так уж плохо. А потом мы застряли на Старой дороге. Я услышал историю Эрзы с ее сигвами на руке, с безумством Зельгарда. И в последние дни я только об этом и думал – о наших отцах. Илиус, Зельгард, Птеард… Они изуродовали нас и при этом проникли в нас так глубоко, что… Я ведь… Я понял, что если доберусь до комнаты Нитоса, то не буду в ней искать сына, нет…
Зачем? Сотканный из моих воспоминаний, он все равно не станет настоящим. Еще одно порождение лигуров. Очередной салаур… Как он потом себя проявит? Что будет, если кто-то узнает его истинное происхождение? Все это… слишком сложно.
Да и если б он был настоящим, это ничего бы не изменило. Уже здесь, в Авендилле, я понял, что постичь себя – значит признать свою слабость, назвать вещи своими именами. Я такой, какой есть, и другим не буду. Это моя сущность. И этого не изменить. Сколько одежд ни примерь, от каких воспоминаний ни отрекись, останешься самим собой. Мы – результат того, что нас сделало такими. И настоящая свобода в том, чтобы принять свою ограниченность. Принять себя. Или полностью изменить – выкорчевать самую суть. С корнями. Навсегда. – Теор процедил последние слова и сдавил рукоятку хлястника.
– О чем ты?
– Илиус – мой отец. Мы одно целое. И от этого не убежать. От себя не спрятаться ни у кочевников, ни в семье с любимой женщиной. Рано или поздно отцовская гниль во мне вновь покажет себя. И тут… Я ведь еще в Багульдине об этом задумался. Стоило посмотреть в глаза своему истинному отражению, увидеть своего фаита… Но тогда я испугался. А теперь понял, что это единственный путь.
– Теор, о чем ты?!
– Я понял, что нужно сделать. Отправиться в комнату и воплотить здесь истинное желание.
Теор помедлил, прежде чем озвучить свою мысль, будто до сих пор до конца не верил в то, что осмелится сделать задуманное.
– Я должен убить в себе своего отца.
– Что?..
– Да. Убить Илиуса. Найти его в своем сознании. Убить отца в себе, как я сделал это в жизни. И вынести из комнаты главное – его покойное тело. Убить и вынести… Тогда все изменится. Я очищусь. Избавлюсь от внутренней черноты. Смогу вернуться к Микке. Стану… настоящим. Стану собой.
– Безумие…
– Может быть. Но это безумие – ваш единственный выход из комнаты. Я был уверен, что со мной пойдет Тенуин. С его способностями, с его зрением варнаата… А потом появились вы. С вашим браслетом и даром видеть то, что скрыто от других. Когда вы… когда книга Нитоса открылась вам, когда вам удалось прочитать написанные в ней строки, я понял, что прав.
– Но если лигур, породивший эту комнату, заражен, то и мой браслет… Зараза может перейти ко мне. Об этом ты подумал?
Как ни странно, я говорил без гнева. После всего услышанного чувствовал лишь усталость. Даже не хотел подниматься с холодной земли. Ноги затекли и пульсировали. Пульсация разносилась по телу, тупо отдавалась в висках.
– Подумал. Но уже ничего не изменить. Сделайте то, о чем я прошу. И все закончится. Помогите найти отца. Помогите убить Илиуса. И в мгновение его смерти дверь комнаты откроется.
– Безумие…
– Думайте об одном. О желании жить. Это станет нашим путеводным лучом. И ваше отчаяние… только поможет. Чем глубже будет страх, тем скорее мы найдем выход. Вставайте.
Я не торопился. Рассеянно смотрел на свои колени. Думал о том, что теперь все сошлось. Собранные мною факты легли на полотно рассказанной Теором истории. Он говорил правду. Я не сомневался. Но было слишком поздно. Сейчас правда не могла уберечь от опасности. И все же я внимательно рассматривал каждый фрагмент – по-своему наслаждался тем, как он легко ложится в общее плетение полотна, тем, как он из полупрозрачного, ветхого становится крепким, ярким.
– Все сходится… – прошептал я в надежде ободриться.
– Идемте, – вновь позвал Теор. – Нас ждет долгий путь.
Глава 8
Илиус
Верские золотые монеты, принятые в Землях Эрхегорда до Темной эпохи, выплавлялись не по весу, а по чеканным размерам и были похожи на сплющенный шарик с толстыми краями. Из-за необходимости соблюдать верхние границы чеканных ободков торговцы приучились выскребать золотой песок из граней, отчего монеты по краю постепенно становились полыми.
При заключении торговой сделки дозволялось пальцами сдавить края монеты. Если ободок ломался[17], монета признавалась уцененной и подлежала немедленной сдаче на переплавку в Казначейскую длань, где за нее давали лишь одну серебряную монету, в отличие от изначальной цены в две серебряные монеты и один серебряный полуторник.
Вольмарские монеты, введенные после «Печати нового дня»[18], отличались от верских прежде всего плоской формой, не позволявшей выскребать из граней песок. Кроме того, был значительно усложнен сам рисунок чеканки.
«Собрание путевых заметок». Дафнар-младший из рода Ниноэла– Кто это?
– О чем вы? – Теор с удивлением посмотрел на меня.
– Ты не видишь?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
