Дотронься до нее, Джейкоб. В его голове зазвучал голос Лисы. Повинуйся. Протяни руку у нее между ног и дотронься.
С неохотой он это сделал. Девушка смотрела на него полузакрытыми глазами: скорее всего, долгое вдыхание паров напитка влияло так же, как и прием внутрь. Она была влажная. От его легчайшего прикосновения она вздрогнула, чуть раздвинув губы.
— Ваш слуга все еще слишком молод, чтобы для него имели хоть какое-то значение пуританские условности, леди Лиса. — И хотя голос Белизара говорил о том, что реакция Джейкоба его развлекает, тяжелый взгляд свидетельствовал совсем о другом.
— Но и это доставляет удовольствие, — заметила леди Хельга, еще один член Совета. — Интересно наблюдать, как они учатся и теряют все, что их сдерживает.
Джейкоб решил, что ему не хватает лишь одного — крепкой решетки, разделяющей вампиров и людей. И одной из тех машин, которые за небольшую плату выдают небольшие порции еды для кормления животных в зоопарке, или, в данном случае, для кормления смертных.
С удовлетворением Джейкоб опрокинул чашу, наблюдая за тем, как красная жидкость течет по животу девушки, по ее бритому лобку, вниз по бедрам к обнаженным ступням. Повернувшись, низко поклонился Лиссе:
— Мне не нужна такая помощь, — сказал он. — Мне достаточно того, что моя госпожа наблюдает за мной и отдает приказания — это даст мне возможность оставаться твердым очень долгое время.
Зрители с удовлетворением реагировали на его слова, а Белизар от злости сжал челюсти. Но тут же сказал, наклонив голову:
— Очень хорошо. Выбирай женщину, которая желанна тебе, ирландец.
Он всю свою жизнь развлекал публику. Он достаточно знал о вампирах, чтобы выяснить, что им нравилось, хоть ему и пришлось ступить на довольно опасный путь. Джейкоб поднял одну бровь и сильнее развернулся в сторону Лиссы, неотрывно смотря на нее. По аудитории прокатился одобрительный рокот, некоторые даже зааплодировали.
— Любой мужчина выбрал бы ее, — провозгласил лорд Уте. — Но она не играет, слуга. Выбирай кого-то из цветка.
Другие подошли поближе, чтобы как следует рассмотреть забаву: это напомнило ему о времени, проведенном в цирке, хотя представления, которые они там давали, ничуть не походили на происходящее. Джейкоб подозревал, что Карнал где-то рядом, но не искал его взглядом. Он не хотел знать, наблюдает ли этот ублюдок за всем происходящим.
Госпожа, может быть, вы выберете?
Она отрицательно покачала головой и удивила его, заговорив вслух:
— Я хочу увидеть твой выбор.
Подавив беспокойство из-за ее легкомысленного ответа и легкой улыбки у нее на губах, которая ему показалась искусственной, он медленно пошел вокруг внешнего края «цветка». И пока рассматривал каждую из них, он все время помнил о том, что ему нужно играть на публику. Он останавливался, раздумывал, шел дальше, нагнетая напряжение. Зрители начинали заключать пари.
Все женщины были красивы. Их бедра были обильно намазаны маслом, как и тела чернокожих мужчин, стоявших позади них и положивших руки им на талии, готовясь погрузиться как можно глубже. Либо этих мужчин специально отбирали за богатые природные данные, либо все рассказы о чернокожих мужчинах были правдивы: для большинства женщин задача принять их в себя будет не из легких.
Все было гораздо хуже: теперь Белизар объяснял, что мужчины будут заниматься с женщинами анальным сексом. Женщины, отобранные для этого развлечения, раньше не имели такого опыта, что добавит немного боли, страха и отторжения.
Какая-то часть его питала к этому стойкое отвращение. А какая-то — была заинтригована, помимо желания. Он сам не один раз возбуждался от тех игр, которые затевали вампиры, желавшие выяснить границы чувственности смертных. Он не мог отрицать, что во время его службы госпоже нравы и приличия постоянно находились под ударом. Не далее чем вчера Сеанна прекрасно все это описала: «Это тебя заводит, ведь правда?»
То, что ему приказали сделать, — просто-напросто и без затей выставить свой член на всеобщее обозрение. Выступить так, чтобы доставить удовольствие госпоже. Он не мог объяснить, почему это вызывало в нем первобытную ярость и похоть. Если она будет на него смотреть, у него будет эрекция, он сможет сделать все, что угодно будет увидеть публике.
Она достаточно его проверяла и испытывала и прекрасно об этом знала.
Теперь, когда медленно шел по внешней границе круга, он касался кончиками пальцев обнаженных спин «лепестков», легкими касаниями проводил по волосам, смахивая настоящие лепестки на землю. Они находились на чуть приподнятой платформе, чтобы стоящим позади чернокожим мужчинам было удобнее, — прямо на уровне его руки. И снова вокруг, вокруг, как на карусели. Медленно. Блондинка, коричневый шелк, жгучая брюнетка. Он еще раз остановился возле девушки с рыжими волосами, затем снова пошел вперед.
Теперь он на ходу начал расстегивать рубаху, стянул ее на землю. Сбросив туфли и брюки, стянул ремень, позволив ему свободно свисать. Сняв рубаху, продолжал держать ее в руках, как и ремень.
Дойдя до Дебры, он уже был полностью обнажен. Наклонившись, взял ее за руки. Своими обострившимися благодаря третьему знаку чувствами он понял, что она замерзла, в основном из-за того, что сильно нервничала. Он поставил ее на ноги и надел на нее свою рубаху. Свой ремень он надел ей на руки, затянул, положил руку ей на талию и помог спуститься. К этому моменту другая женщина-лепесток уже заняла освободившееся место, чтобы не нарушать красоты живого цветка.
Рубаха доходила Дебре до обнаженных бедер, открывала прелестные груди, выбритый и увлажненный маслом лобок. Он услышал тихое перешептывание, понял, что вампиры удивлены его выбором, тем, что он спас ее, играя с ней в покровителя.
Это все была игра на публику. Ты с самого начала хотел ее выбрать.
Да. Он ответил госпоже, уловив что-то темное в ее мыслях, но не смог рассмотреть это поподробнее, — голос Белизара вклинился в их молчаливый диалог.
— Я уверен, что лорд Брайан будет признателен за то, что ты стараешься дать его слуге возможность набраться опыта, ведь у него самого так мало на это времени.
Давай уже говори, что дальше делать, старый ублюдок, думал Джейкоб.
О, нам так не терпится, правда?
Услышав эту едкую мысль, он обернулся и посмотрел на Лиссу, но она на него не смотрела. Она тщательно изучала Дебру, как кошка, наблюдающая за дергающейся мышкой. Ее, казалось, особенно занимало то, как края его рубахи касались ее бедер.
Дебра не была предназначена для всего этого, и не важно, что говорила Сеанна, — ей не помогли бы никакие тренировки. Она была в шаге от истерики. Она опозорила бы своего господина, и это ее пугало еще сильнее. Он чувствовал, как ее руки трясутся в его руках.
Ей никто не причинит вреда, Джейкоб. Она учится преодолевать свои внутренние барьеры, чтобы служить наслаждению господина. Занимайся своим делом и прекрати хныкать. Ты меня раздражаешь.
