Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Наконец утром на очередном повороте под крутой горой обнаружил свой танк. Стоит один, кругом никого не видно. Взял булыжник, постучал по броне. Открывается люк в башне, и вылазит грязный, зачуханный танкист, и чувствуется, что без настроя. Ну, это и понятно. Погода дрянная, все промокшие, обозленные. Представился: «Я ваш новый командир! Экипаж к машине!» Все медленно, лениво, с развалочкой вылезли. Ну, для начала я им ничего не сказал. «Представиться!» Накоротке познакомились. Механик – Иван Маслов, радист – Печкин, заряжающий – Иванченко.
«Приказано танк доставить в роту. А пока мы с механиком все проверим, всем остальным умыться, привести себя в бодрое состояние. Чтобы на лице улыбка была, потому как танкист всегда должен быть бодрым, смелым и решительным!»
Проверили заправку, и вдруг выясняется, что пушка неисправна. Это, кстати, был опять танк с 76-мм пушкой, то есть я опять стреляющий. Что такое? Оказывается, неисправно откатное устройство. То есть мы делаем первый выстрел, и пушка назад не отходит. Тогда поднимаем ствол вверх, казенная часть опускается, мы вдвоем опускаем ее до положенного состояния и поднимаем пушку в нужное положение. Ну ясно же – так в бой идти нельзя. А если прикажут, то мы окажемся просто мишенями.
Беру формуляр, а он чистый. Даже на заводе в нем ничего не заполнили. Записал все данные машины, экипажа и указал неисправность по состоянию на 4 октября 1944 года. Взял с собой заряжающего и пошел представляться. Особой стрельбы нет, но нас предупредили: «Кое-где есть снайпера, так что будьте осторожны!»
Командиром роты оказался Храмцов Сергей Васильевич. Бывалый офицер, уже не один год ротой командует. Тремя орденами награжден. Ну, я представился ему. Назвался, кто такой, где учился, где воевал, а члены его экипажа ведь тут же рядом стоят. После этого ротный спрашивает: «Ну что, завтракал чего-нибудь?» – «Да нет, не успел. Только с экипажем познакомился». – «Ну, давай тогда закусим!» Тут же на крыле хлебушек с консервами поели.
А когда собрался уходить, старшина, механик-водитель ротного, вдруг задает мне вопрос: «Скажите, пожалуйста, вы чей сын будете?» И перечисляет трех братьев Борисовых: Петра Григорьевича, Николая Григорьевича и Василия Григорьевича. «Я сын Николая Григорьевича!» – «Все ясно! А старший брат у тебя Сергей?» – «Точно!» – «А я его одногодок – Поздняков Николай Федорович!» Оказалось, это сын сестры моей мамы, семью которых раскулачили в начале 30-х. А я со слов родителей про них знал и даже смутно помнил, как однажды маленьким был у них в гостях. Но как их выслали, они ничего не присылали, и связь прервалась.
Обнялись, познакомились: «Будем воевать вместе!» Рассказал ему коротко, что там, на родине. «Будет время, встретимся еще!» А в очередном письме написал домой, что встретился с двоюродным братом. И отец ответил: «Вот ведь судьба бывает… Вы уж там держитесь вместе!» А вскоре, когда вышли на отдых, мы решили попроситься в один экипаж. Написал ротному рапорт, но он отказался свое мнение высказать: «С комбатом будем решать этот вопрос!»
Возвращается: «Совет держали, и замполит сказал – нецелесообразно! Если погибнут, то в семье сразу два горя. Потому как мы смертники и можем накрыться сразу. Так что пусть хоть кто-то из них останется живым!» Но судьба распорядилась так, что мы оба остались живы. В конце войны его комбат забрал к себе в экипаж. А в 1946 году Николай демобилизовался и уехал к семье в Магнитогорск. (На сайте www.podvignaroda.ru есть наградной лист, по которому механик-водитель 1-го танкового батальона 14-й Гвардейской танковой бригады гв. старший сержант Поздняков Николай Федорович 1913 г. р. был награжден орденом Славы 3-й степени: «…Во время прорыва обороны немцев в районе высоты «616» – Ропянка смело и решительно вел свой танк в атаку. Своевременно заметил противотанковую пушку и доложил командиру – орудие было уничтожено. Гусеницами раздавил два окопа с пулеметными расчетами.
2.10.44 в боях за н. п. Поляны гусеницами раздавил 1 пушку, 2 пулемета и 6 гитлеровцев.
4.10.44 в боях за н. п. Гута-Поляньска в трудных условиях гористо-лесистой местности умело вел свой танк в атаку, одним из первых ворвался в Гута-Поляньска. Корректируя огонь из танка, способствовал уничтожению 2 пушек и до 14 человек немецкой пехоты.
6.10.44 в боях за н. п. Цехане смело повел свой танк на немецкие укрепления и гусеницами раздавил 2 пулемета, 2 ружья «фаустпатрон», разогнал до 30 гитлеровцев.
13.10.44 в боях за д. Свидничко первым ворвался на ее окраину и гусеницами раздавил 1 орудие, 4 пулемета и до 15 человек немецкой пехоты».)
Пригнал танк в роту, а она, оказывается, три дня уже топчется у деревни Цехане. Лощину немцы отлично пристреляли, и проход был закрыт намертво. Только стоило с утра одному танку попытаться выскочить из-за поворота, как с первого выстрела он горит… Если не с первого, то со второго или третьего точно. А они следуют один за другим… При мне за три дня так троих щелкнуло, трое ребят погибло, но наступление так и не продвинулось. Ночью подается команда – пропустить тягач. Он цепляет этот сгоревший танк и утаскивает в тыл. Исполняющий обязанности комбата капитан Писаренко возмущался, бранился, наконец, начальство разобралось, и роту перевели в другое место.
В этой новой лощине мы оказались на небольшом плато, а деревня, которую предстояло взять, внизу перед нами. Помню, в деревушке домов всего пятнадцать, не больше, но костел посередине стоял. С наступлением темноты получили приказ и пошли в атаку.
Но уже почти на самом спуске танк встал. Хотя двигатель вроде работает нормально. Механика спрашиваю: «Что?» – «Не знаю, наверное, днищем сели!» Выскакиваем с ним, а ночь же, темнота, да еще мелкий дождик идет, погода «отличная». Смотрим, а у нас, оказывается, одной гусеницы нет. Глянул на гору, с которой спускались, а там прямо блестит. Внутренняя же часть гусеницы отполирована катками до блеска. И главное, далеко от нас. Мы на одной под горку шли-шли, пока не сели днищем на грунт. Походили вокруг танка, но ясно же – атаковать мы не в состоянии, и главное, сами гусеницу не поднимем. Только тягачом можно подтащить.
Принимаю решение отправить заряжающего на гору, помпотеха нашего искать. Он ушел, полночи ходил-ходил, но никого не нашел. А я вижу, некоторые наши танки горят впереди. Вначале еще какие-то крики раздавались: «Вратуйте! Гвалт!», это на украинском что-то вроде «спасите», но потом и этот шум закончился.
В общем, ночь пролетела быстро, без сна и с нехорошими думами. Что же будет утром? Если в деревне остались немцы, то нам несдобровать. Мы же прекрасная мишень! Тем более у нас пушка такая. Один раз еще выстрелим, а дальше? Так все и произошло…
Только рассвело, как я услышал, что над башней просвистела болванка. Только и успел заметить, что стреляла самоходка. У танка пламя и дым вылетают вперед, а у самоходки вверх. Второй ба-бах – прямо в борт, мы же к ней под углом стояли. Благо попали в трансмиссионную часть. Но там же масляный бак, и конечно, моментально пламенем охватило и заполыхало…
Все сразу выскочили и в овражек неподалеку. А немец еще пострелял: то ли тренировался, то ли что. Третий снаряд в башню попал. Говорю ребятам: «Хорошо, что не он первым прилетел, нас бы уже никого живых не было…»
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
