Вторая половина 1970-х годов и начало 1980-х прошли для меня и Жореса относительно спокойно. Конечно, меня вызывали несколько раз на допрос в Лефортово по разным делам, у меня были трудности в связи с участием в международных книжных ярмарках, которые начали проводиться в Москве с 1977 года. Однажды я подвергся обыску в милиции на предмет обнаружения валюты, которой у меня не нашли. С целью давления на меня моей жене не позволили получить ордер на кооперативную квартиру, которая уже была оплачена, а моему сыну чинили препятствия при поступлении в институт. У жены Жореса возникли трудности при поездках в СССР, где остался их старший сын со своими проблемами. Участие КГБ в создании этих проблем было очевидно и чаще всего не скрывалось. Об одном из таких случаев писал и бывший первый заместитель Андропова Ф. Д. Бобков в своей книге. Наша беседа состоялась в кабинете начальника московского ОВИРа. Я понимал, что мой собеседник работает в КГБ, но он не представился, и только теперь из прочитанной книги я узнал, что встреча проводилась по инициативе Андропова и о ее результатах Бобков проинформировал шефа[143]. К сожалению, излагая нашу давнюю беседу через 20 лет, Ф. Бобков не всегда точен: мы говорили не о журнале «Политический дневник», а о журнале «Двадцатый век», который я начал издавать на Западе без псевдонимов. В КГБ сочли это недопустимым, и давление на меня и на Жореса, помогавшего в издании, усилилось. Уже подготовленный № 3 журнала «Двадцатый век» пришлось отложить до лучших времен. Однако все другие проекты были нами сохранены. Жорес издал на Западе книги по истории советской науки и советского сельского хозяйства, а также большое и тщательное исследование атомной катастрофы под Челябинском, которая произошла еще в 1957 году и о которой ни в Советском Союзе, ни на Западе ничего фактически не было известно. У меня вышли на Западе политическая биография Н. С. Хрущева и книга «Они окружали Сталина», а также теоретическое исследование «Ленинизм и западный социализм». Мое положение осложнилось, однако, в конце 1982-го и в начале 1983 года, когда Председателем КГБ стал В. Федорчук, а затем В. Чебриков.
В январе 1983 года меня вызвали повесткой в Прокуратуру СССР, где заместитель Генерального прокурора СССР О. В. Сорока вручил мне письменное предписание прекратить «антисоветскую деятельность», которая выражалась якобы в составлении и публикации «пасквилей, дискредитирующих политическую и общественную систему Советского Союза». Я пытался возражать, но, как оказалось, О. Сорока не был знаком ни с одной из моих книг. Разумеется, я отверг предписание и отказался подписать предложенный мне документ. В тот же день я собрал у себя на квартире пресс- конференцию и сделал соответствующее заявление. Мне казалось, что меня оставили в покое, во всяком случае, такой большой опасности, как в 1971 году, я не чувствовал. Только несколько лет назад из публикации в газете «Известия» я узнал, что именно в 1983 году в КГБ снова возник проект о моей ссылке или высылке за границу. Секретное письмо от 8 апреля 1983 года за № 740-4 гласило:
«В ЦК КПСС.
О мерах по пресечению антисоветской деятельности Медведева.
Комитет государственной безопасности СССР ранее докладывал (№ 38-А от 8 января 1977 года) об антисоветской деятельности Медведева Р. А., 1925 года рождения, в 1969 году исключенного из КПСС "за убеждения и деятельность, несовместимые со званием члена КПСС", кандидата педагогических наук, неработающего.
Поступающие данные свидетельствуют о том, что Медведев, будучи убежденным противником советского государственного и общественного строя, в последние годы активизировал свою враждебную деятельность, систематически изготавливает и публикует на Западе сочинения, которые постоянно используются во враждебных Советскому Союзу целях. Им подготовлено и издано за рубежом более 10 пасквилей, содержащих, в частности, утверждения о якобы идеологическом перерождении КПСС и Советского государства, необходимости создания в нашей стране плюралистической системы и внутрипартийной оппозиции в партии. В его публикациях фальсифицируется история Коммунистической партии Советского Союза, практика развитого социализма. Они используются антиобщественными элементами в обработке политически неустойчивых лиц и подталкивании отдельных из них на преступный путь.
Понимая, что его деятельность грубо нарушает установленные в стране законы и чревата уголовным преследованием, Медведев пытается прикрыть ее сотрудничеством с издательствами некоторых западноевропейских компартий, занимающих "особые" позиции по ряду актуальных вопросов международного коммунистического и рабочего движения. Отдельные материалы Медведева изданы в Италии, Испании, Франции, Англии, где он рекламируется в качестве "известного историка", "объективно и непредвзято" вскрывающего и критикующего ошибки и недостатки социалистической системы. В целях налаживания постоянных и устойчивых нелегальных каналов передачи за границу клеветнических сочинений Медведев установил и поддерживает контакты со многими корреспондентами и дипломатами капиталистических стран в Москве. Через них он снабжает западные средства массовой пропаганды инсинуациями о внутриполитических событиях в стране, распространяет антисоветские домыслы и предвзятые оценки о позиции СССР по различным международным проблемам, отношениях СССР с социалистическими и развивающимися странами, коммунистическими и рабочими партиями.
Комитетом госбезопасности, органами Прокуратуры СССР Медведев неоднократно предупреждался о недопустимости противоправного поведения. В очередной раз это было сделано 18 января с. г. Однако Медведев демонстративно отклонил предъявленные ему претензии и в тот же день собрал у себя на квартире иностранных журналистов, ознакомив их с заявлением, содержащим резкие клеветнические выпады по отношению к советской действительности.
С учетом изложенного Комитет государственной безопасности и Прокуратура СССР считают необходимым пресечь преступную деятельность Медведева путем привлечения его к уголовной ответственности, для чего имеются достаточные основания. Мерой пресечения будет избрана подписка о невыезде из г. Москвы.
Не исключено, что принятые меры вызовут выступления отдельных государственных и общественных деятелей Запада в защиту Медведева. В том случае, если кто-либо из представителей государственных органов зарубежных стран выскажет просьбу о разрешении Медведеву выехать на постоянное жительство за границу, удовлетворить эту просьбу и выдворить его за пределы Советского Союза. Если же этого не произойдет, Медведева можно было бы осудить к ссылке.
С МИД СССР согласовано.
Просим согласия.
В. Чебриков
А. Рекунков»[144].
193
Согласие в данном случае требовалось от Ю. Андропова, который после смерти Брежнева был избран на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Такого согласия Прокуратура СССР и КГБ не получили. Однако сразу же после смерти Андропова в феврале 1984 года на лестничной площадке возле моей квартиры в районе Речного вокзала был установлен круглосуточный пост милиции. Три человека днем и ночью дежурили у моих дверей, не пропуская ко мне никого, кроме родственников. Здесь же был установлен радиотелефон, внизу дежурила милицейская «Волга» с мигалкой. При моих поездках в город за мной велось почти открытое наблюдение: на улице, в метро, в общественном транспорте. Несколько недель такое же наблюдение велось и за моей женой, но затем оно было прекращено. Это была нелепая и дорогостоящая акция, в которой при круглосуточном и плот-
