Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
К счастью, она промахнулась.
Возможно, на ее стороне оказалось преимущество светлого горизонта, но этого не должно было случиться. Мы не забыли этот урок: нельзя позволять себе расслабиться в походе, с момента выхода и до возвращения на базу. Но я должен признаться, что этот поход стал очень приятным, пожалуй, самым приятным для меня. Противник пребывал в достаточно хорошей форме, чтобы стимулировать и нас; в последние дни нам, кроме того, просто сопутствовала удача – а без удачи в патруле не выжить.
Через два дня после нашего возвращения на Мальту мы снова ушли, чтобы перехватить конвой возле острова Пантеллерия, и спустя тридцать шесть часов уже потопили очередное судно. Да, хотя Мальта и не могла нас досыта накормить, зато предоставила нам богатые возможности для интересной охоты.
Глава 13
ВЫСАДКА ДЕСАНТА В СЕВЕРНОЙ АФРИКЕ
Вклад субмарин в высадку десанта в Северной Африке, помимо более ранних романтических операций по высадке отдельных агентов, состоял в том, чтобы прикрыть наши войска, если итальянский флот вдруг отважится пойти в наступление. К этому времени я провел уже немалую часть своей жизни, патрулируя Тонкую красную линию, Железное кольцо, Дюнкерк, конвои у берегов Мальты и многое другое, с целью перехвата немецкого и итальянского флотов, которые так и не материализовались. Поэтому нынешняя перспектива совсем не вызывала у меня энтузиазма. Вместе с несколькими другими субмаринами из флотилии Мальты мы заняли позицию между островами Сицилия и Сардиния, но, как обычно, наши сети оставались пустыми. Однако подлодка «Р.46», позднее получившая название «Анрафлд», очень точно определяющее характер ее командира (лейтенант Стивенс, кавалер ордена «За боевые заслуги» и креста «За безупречную службу»), получила возможность атаковать новый крейсер типа «Реголо». Она повредила корабль, и мы с завистью смотрели на вздымающиеся над ним клубы дыма, в то же время вслушиваясь, хотя и с куда меньшей долей зависти, во взрывы глубинных бомб, ставших логическим продолжением действия.
В воскресенье вечером, когда мы, как всегда по воскресеньям, проводили мессу в центральном посту, Пэрис, старшина-телеграфист, принес мне сигнал от Шримпа Симпсона. Телеграмма гласила:
«Поврежденный вражеский крейсер „N.E“ вышел от мыса Сан-Вито в сопровождении восьми эсминцев, шести сторожевых кораблей и вдобавок самолета. „Р.44“ находится рядом. „Р.211“ („Сафари“), идите к мысу Галло наперерез крейсеру».
В своем заключительном отчете об этих операциях Симпсон писал:
«Должен заметить, что за два года управления десятой флотилией я никогда так остро не ощущал своего кабинетного существования и руководства, как посылая этот сигнал субмаринам „Р.211“ и „Р.44“. Мое преимущество состояло в том, что я знал: оба командира обладают и опытом, и чувством юмора».
Для одного-единственного корабля защита казалась просто огромной, и, несомненно, должны были быть приняты столь же рекордные меры против субмарин.
Конечно, возможность уйти из скучного района патрулирования казалась приятной, но перспектива встретиться с этой компанией ночью на поверхности, да еще и в прибрежных водах, несколько отрезвляла. Я счел, что наше движение наперерез вражеским кораблям может дождаться конца мессы, и, возможно, с этой минуты моя молитва стала более пылкой.
Отважусь заметить, что, возможно, многие церковные службы проводились и в более странных местах, но никто на «Сафари» не пропускал нашу молитву в центральном посту. На местах оставались совсем немногие, кто действительно не мог покинуть пост ни на минуту: вахтенный офицер, внимательно вглядывающийся в объектив перископа, рулевой, контролирующий глубину, штурвальный. Одна особенная молитва – ее найдешь далеко не во всех молитвенниках, да и я не помню, где я ее откопал, хотя и помню, что она называется «Рыцарская молитва», – звучала особенно воинственно, и мы считали, что она принадлежит нам одним. Все, кто мог, протискивались в небольшой отсек, чтобы участвовать в службе, – запачканные машинным маслом и небритые. А приверженцы Римско-католической церкви, которые не могли к нам присоединиться, стояли у двери. С сожалением должен признаться, что месса носила слишком светский характер; говорилось в ней о том, что было сделано на прошлой неделе, разбирались совершённые ошибки и сообщались планы на грядущую неделю. Докладывалась также общая информация. В этот же раз я зачитал сигнал Симпсона, который был встречен с обычной невозмутимостью. После этого мы поднялись на поверхность и на полной скорости пошли к мысу Галло недалеко от Палермо.
Вообще-то воскресенье считалось на «Сафари» счастливым днем. Однажды мы увидели вражеское судно даже во время мессы и, прервав ее, тут же его уничтожили. Но в этот раз мы крейсер так и не нашли. В эти дни ни на «Сафари», ни в итальянском флоте еще не существовало радарных установок, а все ночные операции сводились к попыткам увидеть как можно больше и в то же время самому остаться незамеченным. Поэтому на подступах к мысу Галло два часа спустя нам пришлось снизить скорость, поскольку в ином случае и носовая, и килевая волна могли нас выдать с головой.
Ночь выдалась темной, увидеть что-нибудь в тени скал было трудно, и мы осторожно подходили к кораблям со стороны моря. Первый из эсминцев мы заметили, только когда оказались почти рядом с ним, и поэтому нам пришлось в спешке погружаться. С 19.45 до 1.00 мы держались преимущественно на поверхности между кораблями сопровождения, время от времени ныряя, когда какой-нибудь из них подходил слишком близко. Прежде всего требовалось пробраться между ними, чтобы самим спрятаться под скалы и обеспечить себя лучшим обзором моря, а кроме того, возможно, и найти тот самый крейсер. Но на нашем пути постоянно возникали препятствия. Заслон непрерывно двигался, четырнадцать кораблей занимали практически весь участок, и нам постоянно приходилось от чего-то спасаться. На протяжении пяти с лишним часов в наших перископах присутствовало не меньше двух эсминцев. В конце концов нам удалось добраться до скал, но крейсер мы так и не нашли.
Нельзя забывать, что в такую ночь даже в сильный бинокль видимость в тени скал не превышает одну милю. Мы часто оказывались на расстоянии меньше 600 ярдов от эсминцев, причем во избежание волны, на небольшой скорости. А наша цель могла находиться где угодно, в любой точке на площади 75 квадратных миль. И каждый раз, погружаясь, чтобы избежать преследования, мы теряли дистанцию. В таких условиях опасно вновь подниматься на поверхность: вы не способны рассчитать расстояние, а просто вынуждены предполагать по звуку винтов, где в настоящее время может находиться ваш противник. В то же время частью вражеской техники использования гидрофонов была необходимость остановиться и внимательно прислушиваться; в таком случае вы вполне могли наскочить на кого-нибудь, если, конечно, не следили пристально за всеми кораблями в округе. Из-за этого на операторов гидролокатора ложилась огромная ответственность.
К часу ночи стало ясно, что крейсер беспрепятственно ушел в Палермо, и даже несмотря на то, что его эскорт не смог нас ни увидеть, ни определить наше положение по показаниям приборов, он выполнил свою миссию. Мы провели пять исключительно напряженных часов. Позволь мы хотя бы одному из этих эсминцев себя выследить, я, скорее всего, не писал бы сейчас эти воспоминания. Наши глаза почти выкатывались из орбит: неудача часто оказывается подготовленной более тяжелой работой, чем та, которая приводит к успеху.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
