— Вниз! — командую я.
Бенджамин быстро, как обезьяна, спускается по крутой лестнице. Демон вопросительно смотрит на меня.
— Демон, ты тоже! Бенджамин, — шепчу я вниз, — помоги ему.
Бенджамину приходится снова подняться по лестнице. Он протягивает обе руки и говорит:
— Демон, пойдем!
Я слышу скрип входной двери. Голоса мужчин звучат все громче и отчетливей. Демон поворачивает голову в сторону прихожей и виляет хвостом. Я опускаюсь рядом с ним на колени и толкаю его в погреб. Демону как будто было достаточно увидеть мое испуганное лицо — он подходит к краю погреба и позволяет взять себя на руки.
Так быстро, насколько позволяют трясущиеся ноги, я задом спускаюсь по лестнице. Закрывая за собой крышку, слышу, как с кухни доносятся шаги мужчин.
* * *
Мы стоим неподвижно, едва дыша. Наши глаза долго привыкают к темноте. Волосы слегка ерошит прохладный ветерок. Над головой слышатся тяжелые шаги. Я крепко сжимаю пасть Демона. Когда шаги стихают, Бенджамин направляется к массивной железной двери и открывает ее. В погреб врывается поток холодного воздуха.
— Пойдем, — шепчет он.
Мы с Демоном следуем за ним. Бенджамин закрывает дверь. Я сажусь, прислонившись к ней спиной.
— Теперь мы в безопасности, — произносит он. — Нам с этой дверью.
Какое-то время я молчу, успокаивая дыхание, и тихо отвечаю:
— Да, повезло.
Мы идем по туннелю, держась за стену, пока не оказываемся в просторном помещении. Оно выглядит точно так, как описывали его Дэвид с Габриэлем.
— Здесь можно остановиться, — говорит Бенджамин и выбирает из кучи в углу пару одеял.
— Вы тут жили?
Бенджамин кивает.
— Здесь есть чистая вода. Но все кишело крысами. Они нападали на нас по ночам и кусали. Малыши были в большой опасности. Крысы были буквально повсюду. Хорошо, что их сейчас нет. Видимо, они перебрались в город.
— Знаю, — говорю я.
Бенджамин сухо кашляет и замолкает, словно ему нужно подумать. Потом он говорит:
— А еще мы жили здесь из-за этой семьи.
— Мертвой?
— Да, мы ее жутко боялись.
Я делаю паузу и говорю:
— Я знаю.
В этот момент у меня начинает кружиться голова. Недодуманные, невозможные, сумасшедшие обрывки мыслей кружатся вихрем, все быстрее и быстрее. Мне становится дурно.
Мы встаем и на ощупь идем дальше по туннелю. Останавливаемся у подземного источника и пьем. Вскоре в туннеле становится светлее, а спустя еще какое-то время мы видим стены. Ветер усиливается, и я пытаюсь уловить запах моря. Но ветер словно стерилен и ничем не пахнет. Слышатся лишь отдаленные крики белых птиц. Наконец мы подходим к выходу. Демон убегает вперед на береговой вал. Как прекрасно снова оказаться на свежем воздухе! И подальше от мужчин в черных куртках! Я осматриваюсь. Вижу нашу статую, заново построенную Дэвидом с Габриэлем. А внизу — те самые странные водохранилища с поблескивающей на солнце желтоватой водой.
— А ты знаешь, зачем их сделали? — спрашиваю я и киваю на водоемы.
Бенджамин мотает головой и отвечает:
— Там опасная вода.
Я поворачиваюсь и смотрю на море. Оно раскинулось внизу, искрясь в солнечных лучах, а большой плот все так же покоится на подводном рифе. На борту возвышается каркас нашего будущего дома.
— Представь себе, как мы уплываем на нем далеко-далеко, к новым землям, к новой жизни.
Бенджамин кивает, но я вижу, что он в это не верит.
— Дом будет красивым, — лишь говорит он.
* * *
СЦЕНА 25. КРЫСИНЫЙ ЧЕРДАК.
ДИНА, ДЭВИД, ГАБРИЭЛЬ, ДЕТИ, (ЩЕГОЛ).
Дверца на чердаке приоткрыта. Камера снимает через щель. У дома все тихо. Вдруг открывается дверь, и из дома выходят мужчины. Они останавливаются на веранде и снова разглядывают мертвую семью. Вдруг один из них показывает пальцем на календарь. Мужчины стоят и рассматривают его. Затем выходят во двор и направляются к проему в изгороди. Там они снова останавливаются, оглядываются и скрываются за сухими кустами.
ГАБРИЭЛЬ: Они ушли!
ДЭВИД (поворачиваясь к камере): Yes!
ДИНА (задумчиво): Они видели наш календарь. Вдруг они просто нас обманывают? Просто спрятались и ждут, когда мы выйдем?
ДЭВИД: Бенджамин увидит, куда они пошли.
Камера приближает изображение высокого вяза и платформы на ветвях. Она пуста.
ДИНА: Может, он уснул?
КРОШКА ВТОРНИК: Я могу залезть и посмотреть.
СЦЕНА 26. ВИД ИЗ ЧЕРДАКА. ДВОР. ВЯЗ.
КРОШКА ВТОРНИК, ДИНА, ДЭВИД, ДЕТИ.
На экране видна панорама двора. Камера скользит от площадки перед домом до хлева. Крошка Вторник мчится к дереву, камера ее провожает. Девочка огибает огород, останавливается у вяза, оглядывается и начинает карабкаться по веревочной лестнице, свисающей с нижней ветки. Забравшись наверх, она быстро и ловко перебирается с ветки на ветку. Среди ветвей мелькает лишь ее одежда.
ДЭВИД (за кадром): Она лазает как обезьяна.
ГАБРИЭЛЬ (за кадром): Как ей не страшно?
ДИНА (за кадром): Крошка ничего не боится.
Девочка добирается до платформы, заползает на нее, становится на колени и вглядывается вдаль. Какое-то время она сидит неподвижно. Затем поворачивается к камере и машет рукой.
ДЭВИД (за кадром): Берег чист!
* * *
Мы собираемся перед домом, все еще взволнованные и настороженные. Обнаруживаем, что свиньи сбежали. Бенджамин взбирается на смотровую площадку и сменяет Крошку Вторник.
— Их нигде не видно, — говорит она, сияя от радости, когда спускается на землю.
Я ее обнимаю.
— Кашель почти прошел, — сообщает она.
Визит людей в черных куртках застал нас врасплох. Они видели наш календарь и огород. Любому стало бы ясно, что здесь живут люди и они просто спрятались.
— Они вернутся, — говорит Габриэль. — Они что-то искали.
— Возможно, людей, — добавляю я.
Я думаю о детях. Что с ними будет, если черные вернутся, а нас не будет рядом?
— Нам необходимо какое-нибудь оружие, — говорит Дэвид. — Чтобы защищаться.
— Чем можно защититься от арбалета? — спрашиваю я.
— Уж точно не лопатами и граблями, — отвечает Дэвид. — Нужно что-то, что можно применять на большом расстоянии, так, чтобы застать их врасплох.
— У нас есть луки, — говорит Щегол. — Мы охотились с ними на животных.
