– Я бы мало кому посоветовал идти моей дорогой, – чуть смущенно проговорил он. – Моя бывшая жена не стремилась заводить детей. Она всегда с брезгливостью смотрела на беременных, называя их то клушами, то пингвинами. У неё была великолепная фигура, она ей гордилась. В какой-то момент я уже не смог это переносить. Светлана же была так хороша, так непосредственна, так привлекательна в своем положении! Она призналась, что помногу гуляет, чтобы не набрать лишний вес. Вся её беременность протекала у меня на глазах. Когда она родила, мне казалось, что это мой ребенок появился на свет. Я и в роддом к ней приходил. Она махала мне из окна и показывала крохотную Ксюшу. Это незабываемо. Едва ли её муж испытывал большее волнение… Скажешь, странно? Чудаковато?
– Да, есть такое ощущение, – чистосердечно признался я.
– Любовь исключат разум, – грустно улыбаясь, ответил он. – Но в любви всегда больше печали, чем радости.
– А что, нельзя было выбрать другую девушку, жениться на ней, родить ребенка, двоих, троих… – осторожно спросил я. – Это я так, умозрительно…
– Я понимаю, что моя история несовременна, но уж какая есть. Я весь перед тобой.
– И что же дальше?
– Вскоре Светлана начала гулять с коляской, и я старался выделить время, чтобы сопровождать её. Нас неумолимо влекло. Отступали всякие понятия о нормах. Мы постепенно забывали о принципах. Ведь иногда люди идут на риск ради своей страсти. Правда, наши чувства имели разное наполнение… Теперь я еще отчетливее понимаю это. Она была нужна мне любая. Да и сейчас нужна…
Мы немного помолчали. Собравшись с мыслями, Князев продолжил:
– Для меня все было мучительно, потому что было тайно. Я надеялся постепенно увлечь её, перетянуть и легализовать наши отношения. А она увлеклась этой тайной игрой. Я сердцем уже ощущал неизбежность конца, но все же надеялся.
– А зачем тебе понадобился я? Зачем это наблюдение? Ведь вы и так были очень близки.
– Я хотел быть рядом каждую минуту. Ты был моими глазами и ушами. Она такая скрытная, а я хотел понять, чем же она живет помимо меня. Скажешь, низко? Скажешь, недостойно? – занервничал он.
– Ничего не скажу, – успокоил я его. – Я не судья – я сыщик. Я только лишь мысленно примеряю ситуацию к себе – могло бы такое быть со мной или нет.
– Спасибо, Сухой Лист. Я в тебе не ошибся ни тогда, ни сейчас. Ты вообще все здорово придумал и осуществил, – похвалил он.
– А ты здорово водил меня за нос, – незлобиво усмехнулся я.
– Я не мог так сразу выложить тебе все, да и ты, возможно, отказался бы от этого дела. Теперь я уезжаю в Прагу. Мне предложили отличную работу и условия. Звал её, умолял – все напрасно! Оставь мне эти снимки, ладно? Это было последнее наше свидание. Надо же так удачно снять! Будто кадры из фильма.
– Конечно! Я и пленку тебе принес. Послушай, а кем ты работаешь? – спросил я. – Может, скажешь, раз уж сегодня выдался такой день откровенности двух старых школьных приятелей?
– Я-то? Поваром, – просто ответил Князев.
– Как это? – опешил я.
– Шеф-поваром в ресторане, – уточнил он. – В Праге я буду работать в нашем посольстве. Я уже работал за границей, стажировался у известных мастеров! Понимаешь, ресторан для знатоков, для истинных гурманов – это не просто место, где можно сытно поесть. Это почти театр. Важно все: кухня, дизайн, обслуживание. Вот такая у меня работа – шеф-повар в ресторанах премиум-класса.
– А зачем ты уезжаешь?
– Хотел её увезти. Думал, закружу в красивой жизни. Потом, зарплата высокая. А еще, если честно, хочу уехать отсюда хотя бы на время. Не по вкусу мне все происходящее в России! Власть, похоже, ненавидит свой народ, раз так с ним поступает. Любые реформы требуют осторожности, осмотрительности, опыта… А у нас что? Умереть с голоду или замерзнуть с холоду – вот два великих фантома российского воображения! Ничего не меняется к лучшему! Все нестабильно. Шаг вперед – два шага назад! В этом шатком мире только за семью и можно держаться. Как ты думаешь?
– Пожалуй, ты прав. Хотя, в моей собственной семье сейчас не самый светлый период… Тоже что-то вроде перестройки, время реформ.
– Да, я почувствовал ваш разлад еще тогда, в твоем дворе.
– Вот-вот! Казалось бы, жена – неотъемлемая часть меня самого, а не можем порой понять друг друга! Конечно, нелепо все, да и времена бестолковые… Но у меня растет сын, и нам надо как-то жить дальше.
– Вот видишь! У тебя сын!
– Послушай, любая другая женщина была бы рада связать с тобой свою судьбу и родить тебе…
– Она не любая, – мягко перебил он.
– Я имел в виду свободную женщину, – пояснил я свою мысль.
– Думы о Светке действуют на меня, как крепленое вино! – сказал он, разглядывая цвет напитка в наполненном бокале. – Она меня опутала обаянием глаз, волос, походки, голоса. Всей своей незаурядной красотой. Я в ловушке. Возможно, это пройдет, но пока я себе не хозяин.
– Как долго тебя не будет в Москве? – я перевел наш разговор в русло практичности.
– Я хочу вернуться через полгода, может, чуть больше. На некоторое время…
– Ты хочешь попытаться еще раз уговорить Светлану? – догадался я.
– Да, – вполголоса признался Князев. – Ведь все может измениться… Я могу оказаться ей нужным…
– Ты имеешь в виду…
– Да.
Мы оба понимали, что он имел в виду. Он думал о болезни Олега.
– Ты заглядывай к ней иногда. Помогай, если потребуется. Вы ведь теперь друзья, – попросил Князев. – Только не рассказывай, что я тебя нанимал следить за ней. Она может мне этого не простить.
– Конечно, Ринат, конечно, – я назвал его по имени.
– Это навсегда останется между нами.
– Я заплачу тебе…
– Все, я больше денег не возьму, – остановил я его.
– Ты и так достаточно платил мне. Ты ведь появился в моей жизни в очень нелегкий период. Я был на мели, а ты заставил меня поверить в себя. Ты дал мне такой толчок, Ринат! Я этого не забуду. Теперь я на плаву. У меня есть небольшая ремонтная мастерская, и я знаю, как осуществляется частный сыск. У тебя нет страха безработицы, нет отчаянной погони за средствами. Ты, несомненно, обеспеченный человек, Ринат, но твоя щемящая тоска налицо. Позволь дать тебе совет. Стань хозяином своих мыслей и судьбы. Сейчас ты заложник своей страсти, но тебе по силам изменить свою жизнь. Начни, сделай шаг, а дальше все пойдет легче. У тебя все великолепно сложится, поверь. А на меня можешь всегда рассчитывать.
– Спасибо. И ты на меня. Я позвоню тебе из Праги.
– Слушай, а почему у тебя такая чисто русская фамилия, а имя какое-то восточное? – полюбопытствовал я. – Мы еще в школе с пацанами выстраивали свои догадки.
– Я из крещеных татар, – с улыбкой пояснил он. – Им давали русские фамилии. В семье моих родителей всегда одновременно почитали традиции русских и татар. А вообще-то мы все из совка – в хорошем смысле. Из СССР, верно?
