Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
* * *
Отзвенели положенные звонки, скорая помощь увезла тело Селезня-Лапицкого, поставив угаданный Елизаветой диагноз – обширный инфаркт.
– В принципе, его можно было спасти, – зачем-то объяснял врач Серпуховой, – была бы вовремя оказана первая помощь.
Елизавета грустно опустила ресницы:
– Я так перепугалась… – А к чему кичиться медицинскими познаниями, если покойнику уже не поможешь, а вот себе навредить реально – учитывая, что неоказание первой помощи – статья?
Разговаривая с Елизаветой, врач отпаивал валерьянкой безутешную Юлю. Это не помогало, тогда ей вкололи чего-то из тонкого шприца, и она наконец успокоилась.
По предвыборному штабу пошла волна искренне-показного горя. Члены партии сделали сумрачные лица и, выждав приличный для любого опоздания срок в пятнадцать минут, гуськом потянулись в кабинет к «новому». Ни у кого не вызывало сомнений, что «новой» станет именно Анастасия Павлова.
– По всем принципам иерархического правления, – не к месту сострил в курилке директор по рекламе Кублановский, не ведающий, какая гроза его миновала, останься Селезень-Лапицкий в живых.
Сама Анастасия заперлась в своем кабинете, не отвечала на обрушивающиеся звонки и отказывалась принимать валом поваливших посетителей. Чертовски была необходима рюмка коньяку, но на рабочем месте Анастасия не держала.
Все же старик был неплохим начальником – хотя кто знает, чем бы мог стать, получив реальную силу. Возможно, вынужден был бы отказаться от лозунгов, которые проповедовал. Кто знает? Уж всяко не тот, чье холодное тело с синим пятном на груди скоро изрежет патологоанатом.
Настя содрогнулась, пусть распотрошенные тела ей приходилось наблюдать по долгу службы не однажды. Но те – чужие люди, незнакомые лица, не способные вызвать уже ни симпатии, ни ненависти. Почему-то вспомнилось, как на поздней заре партии Селезень-Лапицкий, раздухорившись, шутил: «Надо нам с тобой, Настя, пожениться во благо общего дела. То-то будет пара! Представляешь?! А сочетаться будем в самом циничном месте города – Выборгском Загсе, который похож на крематорий».
Настя тогда кивала в ответ и потягивала сигарету. Умер.
Но она-то сейчас жива.
Анастасия тряхнула головой, пытаясь отогнать накатывающую в виски кровь. Она тоже гипертоник, и имеет все шансы умереть той же смертью, что Селезень-Лапицкий.
В дверь стучали довольно настойчиво. Все, королева, бал начинается, пора принимать подданных.
Первым вошел подхалим Кублановский, за ним, как всегда шумно пыхтя, вкатился страдающий ожирением главный эконом Володеев, и вскоре Настин кабинет наполнился толпой постнолицых коллег.
Сохраняя приличествующее случаю выражение скорби, они по очереди приступили к негласной коронации, по очереди поздравляя нового регионального князька с завидным местом. Анастасия восседала за столом и выслушивала хвалебные оды, не шелохнувшись, и ей не приходило в голову некоторое мажорство подобной дислокации. «Строит из себя королеву, а мне до утра релизы строчить и прессу подтягивать», – недовольно подумала пресс-атташе Лепехина. Впрочем, мнением Лепехиной никто не интересовался.
– Спасибо всем, – в заключение церемонии сдержанно поблагодарила Анастасия, – за то, что приняли меня. За сочувствие общее спасибо. А теперь, если позволите, мне бы хотелось остаться одной. Прошу вас.
Коллеги засуетились, каждый счел своим долгом поздравить еще раз, будто на посошок, и примерно минут через пять кабинет Анастасии опустел. Она покачала головой и запустила пальцы в волосы.
Предстояло принимать дела. С чего начнем? В дверь опять уверенно заколотили костяшками пальцев.
– Войдите, – с отчаянной безысходностью в голосе пригласила Анастасия, и Елизавета Серпухова вошла.
– Настя, у тебя магнитофон есть? – с места в карьер начала визитерша.
Елизаветино «тыканье» Настю всегда коробила, если не сказать – раздражало: она умудрялась обращаться на «ты» не дружелюбно, а с каким-то снисходительным нахальством. На ее вопрос Настя молча указала рукой в сторону стоящего у стены, рядом с телевизором, музыкального центра.
– Зачем тебе?
– Да вот, хочу тебе наследство передать, – криво улыбнулась Елизавета.
– Завещанье, что ль? – поморщилась Настя.
– Типа того.
Еще даже не услышав первых пойманных в магнитофонные силки слов, Анастасия Павлова догадалась, какой сюрприз ей преподносится. «Руки на колени положи и расслабь их как плети. Всегда так сиди. В любой обстановке ты должна быть предельно расслаблена. Нижние зубы не должны касаться верхних. Челюсть должна отвисать, слегка, конечно. Шею расслабь, – из последних сил мысленно командовала себе капитан – Никогда не барабань пальцами по стулу. Так делают только неврастеники».
Елизавета быстро подошла к центру, запустила кассету, вперила руки в боки и второй раз приготовилась насладиться эффектом.
– «…Я в личном смысле жизнь веду нерегулярную, случайную, а главное – очень банальную. Проявился у меня один марафонец, а может, и есть пока. Но это так… – она замялась, – скажем, для здоровья… – А бывает для чего-то еще?..»
Эффекта, однако, не произошло. Настя безразлично выслушала предложенную часть пленки:
– Ну и?
– Что «ну и?», – разочарованно воскликнула Елизавета, – ты хоть понимаешь, как это называется?
– Шантаж? – будто играет в «Что? Где? Когда?» предположила Настя.
– Фи! Зачем так грубо! Я вообще не об этом. Настя, если ты забыла, мы боремся за чистоту нравов, за незыблемость моральных устоев. Ты своими неблаговидными поступками очерняешь моральный облик партии…
– Слышь, Серпухова. Кончай придуриваться. Что надо? – не выдержала Павлова.
Елизавета не стала возмущаться «маргинальной» речью, напротив, с охотой поддержала тон:
– Короче, Настя, деньги, хаты, тачки – это все лажа. Есть только одна ценность – власть. Предлагаю уступить мне место руководителя партии, вне очереди.
Анастасия предполагала такое развитие событий:
– В добровольно-принудительном порядке? Хм. Я подумаю.
– Думай, не поможет. Времени тебе два часа. Это – на решение. Далее, на правах слабого звена ты занимаешься похоронами. Закопаем – уступаешь пальму первенства. Как план?
– Не проект бюджета, но сойдет.
Елизавета недобро улыбнулась.
– Теперь – на выход, – наконец стали непрозрачными глаза Насти.
– Не командуй, Павлова, – сладко попросила Серпухова.
– Брысь из кабинета! – рявкнула Анастасия и с горечью подумала, что совсем издергалась за последнее время.
Елизавета вышла, гордо держа голову и сделав на прощанье ручкой. Когда дверь за ней захлопнулась, Настя легко ударила ладонью по стопке покоящихся на столе бумаг.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
