Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Численность обеих армий, готовых к бою, по выделении всех упомянутых частей (также и отрядов Рооса и Шлипенбаха) достигла: русской – 40 тысяч человек, шведской – 18 тысяч человек[125].
В начале девятого утра обе армии сблизились на дистанцию пушечного выстрела. Русские войска остановились, и их артиллерия открыла огонь по шведам. Последние, не имея возможности бороться с превосходящей артиллерией и неся огромные потери, смело продвигались вперед, стремясь подойти на дистанцию ружейного огня. Когда расстояние между противниками уменьшилось до 25 саженей (около 53 метров), шведы также остановились. Обе стороны произвели по паре ружейных залпов, и начался штыковой бой.
В ряде мест русская пехота начала отход. Напору шведов поддались Казанский, Псковский, Сибирский, Московский, Бутырский и Новгородский полки. Передовая линия русских просто-напросто повернула и двинулась назад, столкнувшись со второй линией, которая до поры до времени не принимала участия в битве, а лишь выжидающе стояла сзади. Свыше десятка трехфунтовых русских пушек оказались в руках шведов. Некоторые из них шведы развернули и открыли огонь по отступавшей русской пехоте.
1-й батальон Новгородского полка был практически уничтожен. Наступил критический момент – шведы могли рассечь русскую армию. В этот момент Петр подъехал ко второму батальону новгородцев и повел их в контратаку. Личный пример царя воодушевил солдат, и шведы были отброшены. Русские историки пишут, что царские шляпа и седло оказались простреленными. Это вполне возможно, хотя они могли быть прострелены и несколько позже. Между тем Меншиков на левом фланге повел в атаку полк драгун. Увидев лавину русской конницы, шведская пехота к большому удивлению своих начальников кинулась бежать. Энглунд писал: «Отчего началась паника? Вероятнее всего, причиной ее стали огромные потери, которые понесла армия за очень короткий отрезок времени (это всегда крайне отрицательно сказывается на моральном духе войска, особенно если потери велики среди офицерства – силы надзирающей, понукающей и сплачивающей), в сочетании с угрозой окружения, подорвавшей солдатскую волю к победе… Левенгаупт тоже видел, что отдельные части левого крыла начали подаваться назад, тогда как правый фланг продолжал наступление. Все произошло невероятно быстро. В считанные секунды подразделения точно лопнули по швам, сломанный строй мгновенно превратился в беспорядочную мешанину мертвых тел и бегущих воинов. Солдаты из развалившихся на части батальонов ручейками растеклись по всей равнине. Заметив это, Левенгаупт поворотил коня и что есть духу понесся на левый фланг. Бегущих нужно остановить, и немедленно! Наутек пустились два батальона – из Нерке и Эстергётланда. Сначала генералу попалась толпа беспорядочно бегущих эстгётцев. Посредине этого людского потока стоял их командир Аппельгрен. Раненный, он отчаянно кричал на своих подчиненных, призывая их остановиться. Подъехавший Левенгаупт принялся умолять Аппельгрена: “Господин полковник, ради всего святого, удержите своих солдат, вы только посмотрите, как мы гоним врага на правом фланге!” – “Я никоим образом не могу удержать их, к тому же я сам ранен, – безнадежно отвечал Аппельгрен и в свою очередь попросил Левенгаупта помочь ему: – Дай Бог, если господину генералу удастся остановить их”. Левенгаупт попробовал: он зашел на коне вперед к бегущим и пытался это сделать уговорами, угрозами, битьем и руганью»[126].
Общая деморализация шведов усугубилась слухами о гибели Карла XII.
Однако король был жив. Он со свитой и драбантами находился на пригорке позади правого фланга пехоты. Русские пробовали атаковать эту большую группу, однако атаки без труда отбивались, и русские отходили. Прискакавший Реншёльд доложил королю: «Что творится, что творится, всемилостивейший Государь... Наша инфантерия бежит!» – «Бежит?» – недоверчиво переспросил король. Однако фельдмаршалу было некогда более подробно описывать обстановку, он резко повернул своего серого жеребца и, бросив через плечо королевскому конвою: «Берегите Государя, ребята!» – пустил коня в карьер. Поражение стало свершившимся фактом.
Король отдал приказ любой ценой пробиться к спасительному лесу. Продвигавшимся к опушке леса (которая находилась на северо-восток от церкви в Малых Будищах, примерно в 800 метрах от нее) шведам путь к отступлению внезапно преградил русский батальон, вышедший из рощицы с правой стороны по их ходу. В атаку пошел сильно поредевший отряд Крёйца, только что присоединившийся к королю. Эскадроны выстроились в боевой порядок, развернув фронт перед русскими пехотинцами. Те было остановились, но сообразив, насколько невелика угроза от такого воинства, какое было в распоряжении Крёйца, снова двинулись вперед. Русские, хотя и неуверенно, но продолжали наступать. Их пехота подтянула за собой полковые орудия и открыла огонь: в воздухе вновь засвистели картечные залпы, косившие шведские войска. Атака Крёйца сколько-нибудь серьезного урона врагу не нанесла.
В авангарде встали драбанты под началом лейтенанта Ертты и один эскадрон Северо-Сконского кавалерийского полка. Необычная процессия, включавшая в себя конные эскадроны, драбантов, статских чиновников, придворных, штабофицеров, отставших, раненых и – где-то в середине – лежащего на носилках Карла, двинулась вперед.
Отряд попробовал проскочить между неприятельским батальоном и лесом. Русские пехотинцы немедленно развернулись направо, фронтом к королю и его конвою. Вскинув и нацелив ружья, русские дали по противнику оглушительный залп. От пуль и картечи всадники и лошади падали на землю, с деревьев дождем сыпались срубленные снарядами ветки. О ближнем бое тут не было и речи: русские стояли в сторонке и, точно на стрельбище, расстреливали движущихся мимо шведов.
Поредевший королевский отряд все-таки миновал батальон и углубился в лес. Русские двинулись следом. Они явно не собирались отказываться от столь богатой добычи.
Король и его сопровождение направились в сторону болота. Теперь важно было оторваться и выйти из зоны огня русских. Но сильнейший обстрел продолжался. Посреди трясины случилось то, чего не должно было случиться, – застряли конные носилки Карла XII.
Так как у русских теперь появилось время пристреляться, пушечный выстрел угодил в паланкин. Ядром, которое упало рядом с раненой ногой короля, убило переднюю лошадь. В эту минуту около носилок стоял один из шталмейстеров. Еще раньше его ранило в правую руку, теперь же он был окончательно выведен из строя. От попадания ядра в носилки кругом разлетелось множество щепок, и часть этих деревянных осколков впилась шталмейстеру в бок. Задняя лошадь тоже упала. Королевские носилки развалились. Положение стало крайне опасным как для самого короля, так и для его свиты. Русские солдаты уже стояли на краю трясины и поливали беглым огнем сгрудившихся посередине болота шведов.
Обрушившийся на отряд шквал огня сражал всадников и лошадей. Короля сняли с разбитых носилок. Из 24 человек охраны в живых осталось всего трое. Они с огромным трудом подсадили короля на лошадь конногвардейца Басса. В тот же миг пуля попала в голову еще одному телохранителю, Нильсу Фриску. Новая лошадь короля успела сделать всего несколько шагов, как пушечным ядром ей отсекло ногу. Другим снарядом оторвало круп у лошади тафельдекера Хюльтмана, причем в ту минуту, когда он только что вскочил в седло (это был уже второй павший под ним за сегодня конь). Залитому кровью Хюльтману пришлось выбираться из-под изувеченных останков животного и, держа в охапке серебряный кубок короля вместе с его лекарствами, искать себе нового коня.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
