– Доброе утро, – сказал Андрей для того, чтобы что-то сказать. И осмотрел двор.
Сам дом находился метрах в тридцати дальше, к нему вела широкая асфальтированная дорога, на которой одинаково удобно было бы и танку, и правительственному лимузину, чуть дальше в стене темнели двери двух подземных гаражей. Многочисленные пристройки и беседки, невидимые из-за забора, собачьи будки. И смотри-ка, Андрей хмыкнул, вертолетная площадка, сейчас пустая. Очень милая, режущая глаз своей неестественной зеленью трава – специальное морозоустойчивое покрытие. Везде.
– У вас мило, – сказал Андрей, не двигаясь. Охрана не ответила, а через секунду один из них притронулся к «сопле» передатчика за ухом и кивнул головой:
– Вы можете проходить. С дорожки не сворачивайте, тут собаки, идите прямо к крыльцу дома. – Андрей кивнул, и охрана опустила оружие.
Полицейский двинулся к дому. Должно быть, тут и правда неплохо отдыхается, но вот только он здесь не для этого.
На ступенчатом крыльце уже ждали. Еще один детина в пуховике вежливо приоткрыл одну из створок высокой стеклянно-металлической двери, даже не снизойдя до осмотра непотребного вида Андрея, и тот попал в теплый холл. Размером примерно с футбольное поле. Несколько канапе вдоль стен, натуральная кожа и дерево, зеркала и большая люстра. Обои можно просто резать на купюры и пользоваться, как валютой. Несколько дверей в глубины дома, широкая лестница на второй этаж ровно напротив входа.
Андрей осмотрелся, оценивающе покачал головой, представляя, каксейчас пойдет по этому воздушному, определенно не синтетическому ковру, и только сейчас заметил, что не один.
Воротов стоял на лестнице, эдакий барин в багровом, как потерянный джип, халате с воротником и меховых тапочках, обеими руками прижимая к себе двух весьма и весьма симпатичных девиц лет двадцати. Стоял и смотрел, не выдавая своим идеально выбритым лицом совершенно никаких эмоций. А вот тисканные им девочки совсем не собирались прятать реакцию. Как следует рассмотрев внешний вид Андрея, они противно захихикали, что-то шепча друг дружке за спиной Воротова. Симпатичные, но дуры...
Андрей не двигался, ожидая реакции хозяина. И она последовала.
– Любаша, Катюша, поднимайтесь-ка в сауну, девочки. – Он привычным движением развернул девушек лицом к лестнице и прихлопнул пониже спин. – Я буду минут через двадцать.
Продолжая хихикать и оглядываться, девчонки поднялись наверх, оставив мужчин в холле одних (в чем, впрочем, Андрей сильно сомневался). Воротов подождал, пока их легкие шажки стихнут наверху, и не спеша спустился, доверительно улыбаясь – ну, вы понимаете, пустышки... Андрей не понимал. Но в ответ улыбнулся.
– Значит, господин Костин? – поинтересовался Воротов, осматривая Андрея.
– Господин Воротов? – в тон ему поинтересовался тот.
– Вы же должны были видеть мою фотографию в досье, – парировал хозяин.
– На ней вы выглядите значительно старше, – снова сбил удар Андрей.
Он не врал и не лукавил – на приложенных к досье фото-, видео– и голоматериалах Илья Игнатьевич Воротов выглядел много старше, на все свои сорок пять, а то и больше. В жизни же сейчас Андрей разговаривал с крепким, подтянутым мужчиной лет, навскидку, тридцати восьми. Темные, с легкой проседью, аккуратно подстриженные волосы, темные глаза. Воротов улыбнулся, жестом приглашая гостя на один из диванчиков.
Андрей прошел, с удовлетворением слыша, как чавкает под грязными подошвами ковер. Налице бизнесмена не дрогнул ни один мускул.
– Прошу прощения, господин Воротов, но девушки вас не дождутся. – Андрей сочувственно развел руками.
– Что так? – непринужденно спросил тот, присаживаясь рядом.
– Вы арестованы по перечисленным мною обвинениям. Мне нужен беспрепятственный доступ во все помещения дома, и можете собирать вещи. Уверяю вас, что после процедуры конфискации, как показывает практика, к вам станут относиться гораздо более снисходительно.
Воротов несколько секунд молча рассматривал Андрея в лицо, а затем поднял голову вверх и расхохотался, да так, что Андрей позавидовал. Чисто, заразительно, здорово. Хохотал с минуту, затем умолк, потирая глаза, и снова взглянул на Андрея:
– А знаете что? Я был прав! Вы мне все-таки понравились! Понравились сразу, еще во время этой странной телефонной беседы, а теперь еще больше. Знаете, по роду службы частенько рискуя, я просто без ума от рисковых людей. Таких не часто встретишь, поверьте.
– Верю. Но что смешного?
– Господин полицейский, – Воротов с укоризной посмотрел на него, – не перегибайте палку, прошу. Вам не идет. Вы на самом деле смелый и находчивый человек, Костин. Вижу также, проделавший нелегкий путь? Да что там! – Воротов махнул рукой, не давая ответить. – Это бывает, не оправдывайтесь. Знаете, что я вам еще скажу? – Он наклонился вперед, доверительно понижая голос: – Сколько вы хотите за свои беды и расторопность российских солдат?
Андрей вздрогнул, но виду не подал, отстранился и, стараясь говорить в тон, назвал сумму конфискации. На счет Управления. Воротов присвистнул:
– Куда вам так много, Костин?
– Вы, Илья Игнатьевич, меня поняли неверно. Это не мне, это государству.
– И правда не понял. – Воротов сделал удивленный вид, но глаза его смеялись. – Совершенно определенно, что пришли вы сюда именно договориться. Если бы это было не так, господин полицейский, то вы бы вместо переговоров сразу же перешли к действиям и я уже полчаса как лежал бы сейчас мордой в пол под ногами ваших головорезов, поломанным ртом давая показания.
– Не совсем так... Просто, Илья Игнатьевич, я хочу дать вам шанс. Позволить принять, так сказать... верное решение. Вы все же арестованы, а имущество подлежит законной и установленной специальным ордером конфискации, ясно? Прошу не усугублять и без того немалую вину еще и взяточничеством, Илья Игнатьевич. По долгу службы, так сказать, мне ведь все фиксировать приходится...
Воротов поднялся с диванчика, и улыбка слетела с его лица.
– Я же просил, не перегибайте, Костин! На шутки у нас может не остаться времени! Воспользуйтесь моим благодушием и скажите, чего вам нужно!
– Я уже сказал, – Андрей поднялся вслед, – и вы меня слышали. Но это не мне, это для России, что такие, как вы, по кусочкам распродали за бугор, господин Воротов. Немедленно предоставьте мне свободный доступ во все помещения, отключите связь, компьютеры и прикажите посторонним покинуть здание.
– Вы больной? – вдруг спросил Воротов, и лицо его окаменело. – Диктовать мне подобные условия, окруженный вооруженными людьми, которым вообще ничего не стоит убить вас и скормить местным рыбам, в самом сердце моей земли?!
«Его земли», я не ослышался?
– Лезть ко мне здесь, в моем мире, с дурацкими обвинениями о неуплате налогов и торговле оружием, рискуя с минуты на минуту увидеть меня в ярости от собственного упрямства?!
