– Вопрос немного преждевременный, ваша честь. Как вы справедливо заметили, до официальной части еще далеко.
– Теперь ситуация немного изменилась, так как мне следует решить, отпускать ее под залог или нет.
– Я отрицаю виновность своей клиентки по причине того, что она не совершала никаких преступлений.
Судья Андервуд стукнул молотком:
– Обвиняемая освобождается под залог в тысячу долларов...
Джейк Барнз фыркнул:
– Ваша честь, я протестую.
Судья Андервуд еще раз стукнул молотком:
– Джейк Барнз, вам нечего возразить. Суд состоится двадцать шестого декабря.
– Ваша честь, – разочарованно сказал Хард, – у нас почти не остается времени подготовиться. Всего неделя, и часть ее падает на рождественские праздники...
– Поэтому я и выбрал двадцать шестое число.
– И кроме того, нет прокурора.
– Вчера назначили, адвокат. И у него еще меньше времени на подготовку, чем у вас. Может быть, это вас обрадует.
Спенсер Хард, стараясь не показывать этого, был вполне доволен результатом заседания. Он улыбнулся побледневшей Серене и, мягко сжав ее руку, прошептал:
– Подожди немного, мне надо еще обсудить условия твоего освобождения под залог.
Серена села и вытерла пот с лица. Когда они только пришли, ее била дрожь, теперь ей стало жарко. Кроме того, она чувствовала невероятную слабость во всем теле от облегчения, что ее не посадят в тюрьму.
Спенсер Хард и судья Андервуд удалились на совещание в комнатку за залом заседаний. Помощник шерифа задержался и теперь мерил шагами комнату, изредка бросая на девушку свирепые взгляды.
Через десять минут Хард вернулся.
– Все улажено, Серена. – Он взглянул на Джейка Барнза и проговорил: – Вы исполнили свой долг, Джейк. Теперь можете не беспокоиться о Серене.
– Я действительно не собираюсь беспокоиться, судья. Теперь это ваша забота, – проворчал помощник шерифа и вышел.
Спенсер Хард подал Серене руку.
– Спасибо вам, судья, – произнесла она. – Признаюсь, я очень боялась, что меня посадят в тюрьму.
– Теперь я адвокат – разве ты не слышала, что сказал судья Андервуд?
Серена засмеялась и почувствовала, что успокаивается.
– Для меня вы всегда останетесь судьей.
Они направились к выходу. Внезапно входная дверь распахнулась и вошел Рори Кленденнинг, в рабочей одежде и грязных ботинках. Он сразу заметил Серену:
– Серена! Господи, я только что узнал, что ты приехала!
У девушки сжалось сердце. Только сейчас, увидев его вновь, она поняла, как сильно по нему скучала.
– Как ты поживаешь, Рори? – сдерживая волнение, спросила она.
– Прекрасно, Серена, спасибо. Но скорее, мне следует задать этот вопрос. Как поживаешь ты?
– Сейчас, судя по всему, уже лучше. Но полчаса назад я думала, что меня посадят в тюрьму.
Кленденнинг нахмурился и сурово посмотрел на Харда:
– Нельзя допустить, чтобы ее посадили в тюрьму! Это будет несправедливо.
– Не стоит волноваться, молодой человек. Никто не собирается сажать ее в тюрьму. По крайней мере в данный момент Серена освобождена под залог до суда. А там посмотрим.
– Что значит «посмотрим»? – с вызовом сказал Кленденнинг. – Она не больше виновна в этом убийстве, чем я.
– В этом я с тобой абсолютно согласен. К сожалению, мы должны доказать в соответствии с законом несправедливость обвинений, и поэтому Серена предстанет перед судом. Вот почему она вернулась.
– Рори, я сама на это решилась, – сказала Серена. – Просто я не желаю, чтобы всю оставшуюся жизнь над моей головой висело это обвинение и меня разыскивали как убийцу.
– Извините, – сказал Кленденнинг, успокаиваясь, – я погорячился. Просто я уже не надеялся увидеть тебя вновь.
Они вышли из здания суда. Ночью шел снег, и земля была покрыта белоснежным ковром. Дул сильный холодный ветер. Хард задержался в дверях, прикуривая сигару.
Воспользовавшись этим, Кленденнинг вполголоса проговорил:
– Я скучал по тебе, Серена.
– Спасибо тебе. – Она коснулась его руки. – Я тоже скучала по тебе, Рори.
Ветер крепчал, снова пошел снег. Пока они шли домой, Серена несколько раз замечала, как люди останавливаются и пристально ее разглядывают. Некоторые шептались, показывая на нее пальцем. Она шла не останавливаясь, с гордо поднятой головой.
Кленденнинг тоже это заметил и сжал кулаки.
– Я бы с удовольствием разбил несколько любопытных носов.
– Я перенесу это, Рори. Не тревожься обо мне, – ответила Серена, вспомнив совет Даррела. Она вздрогнула, думая о Дарреле. Шу Тао сказал, что он поправляется и скоро вернется домой. Она жалела, что не может ухаживать за ним. Но если Шу Тао и Тан Пин позаботятся о нем так же, как они заботились о ней, с ним должно быть все хорошо. Вернувшись к действительности, Серена поинтересовалась: – Насколько мне известно, у тебя дела пошли в гору, Рори?
– Да, дела у моей компании идут неплохо, – немного грубовато отозвался он.
Хард засмеялся:
– Они идут очень хорошо, Серена. У молодого Клен-деннинга есть голова на плечах. Он стал первым человеком, который смог подняться против Брэда Страйкера и устоять.
Серена припомнила, что Даррел рассказывал ей о компаньоне Рори, женщине. Даррел намекнул, что их отношения не только деловые, и ей очень хотелось расспросить Рори. Но она удержалась. Это было не так уж важно; кроме того, не ее это дело. Она тоже была близка с разными мужчинами, и не ей осуждать его. Конечно, у нее не было уверенности, что Рори делил с этой женщиной и постель, но он сказал «у моей компании». А это означало, что он не хочет вдаваться в лишние подробности.
Домой они пришли около полудня, и Серена сразу же попросила Фокси заняться приготовлением обеда. В гостиной адвокат немедленно направился к буфету.
– После этого судебного фарса мне необходимо немного спиртного для восстановления сил. Налить вам?
– Да, я с удовольствием пропущу рюмочку виски, – отозвался Кленденнинг.
– А я бы выпила вина, если есть.
– Целая бутылка прекрасного хереса, Серена. Хард наполнил рюмки и сел на диван вместе с Сереной, а Рори устроился на стуле напротив.
– А почему вы сказали «фарс»? – пригубив бокал с вином, спросила адвоката Серена.
– Для тебя, конечно, все выглядело вполне серьезно, но Боже всемогущий! – вздохнул Хард. – Андервуд часто ведет себя достаточно нелепо в качестве судьи. У него нет юридического образования. Он не посещал юридической школы. И любой другой школы тоже, насколько мне известно... Все, что он знает, вычитано из книг.
