– Кейн, позволь мне повернуться. Я хочу чувствовать тебя всего.
Но он в тот же миг вошел в нее и замер на мгновение.
– О, Кейн… – прошептала Мэдлин, шевельнув бедрами. – Ну что же ты?..
Он покрепче сжал ладонями ее бедра и начал двигаться – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. И почти тотчас же вновь послышались стоны Мэдлин. Несколько минут спустя она содрогнулась и раздался ее громкий крик, эхом прокатившийся по просторному сараю. И тут же раздался стон Кейна, излившего в нее свое семя.
Мэдлин замерла на несколько секунд, потом выпрямилась и, повернувшись к мужу, откинула с его лба волосы. Поцеловав Кейна, она с некоторым смущением пробормотала:
– Но ведь так… как мы сейчас… это, наверное, постыдно…
– Почему же ты говоришь об этом после произошедшего?
Мэдлин еще больше смутилась.
– Ну, так вышло…
– Между мужем и женой, дорогая Линни, не может быть ничего постыдного. И должно быть полное доверие во всем.
Она молча пожала плечами и, расправив юбки, надела жакет. Кейн же тем временем приводил в порядок свою одежду.
Мэдлин откашлялась и тихо сказала:
– Мне нужно переодеться к ужину.
Она вышла из сарая, и Кейн не стал ее задерживать. Тяжело вздохнув, он покинул сарай следом за ней.
«Как же ей помочь?» – думал Кейн, глядя на жену. Ему ужасно не хотелось говорить Мэдлин, что он уже знает ее тайну, но если Джеффри Таунсенду станет известно, где она находится, то сказать придется. И конечно же, придется объяснить, каким образом он все узнал, – то есть рассказать про агента, отправившегося в Чарлстон, чтобы разузнать все о ее семье и выведать ее самую страшную тайну.
И тогда она уже никогда не сможет доверять ему.
Она возненавидит его.
Взяв с полки книгу, Мэдлин уютно устроилась на диване в библиотеке, поджав под себя ноги. В комнате было совсем тихо, если не считать умиротворяющего потрескивания поленьев в пылающем камине да шипения смолы, наполнявшей воздух чудесным ароматом хвои.
Какое-то время она с любопытством читала, изредка переворачивая страницы. Потом подняла голову и, размышляя о прочитанных строчках, уставилась на огонь.
Если бы были в мире двое, это были б мы с тобою.
Если бы я кого любила, это был бы только ты;
Если есть на свете женщина, которая счастлива с мужем,
Ее счастье не сравнится с моим.
«Я и сама могла бы написать такие слова», – сказала себе Мэдлин. И тут же вздрогнула, ошеломленная этой мыслью.
Так вот, значит, какая она, любовь. Анна Брэдстрит в своем стихотворении «Моему дорогому и любящему мужу» нашла для нее такие простые и такие прекрасные слова. И все же Мэдлин до сих пор не могла поверить, что действительно любит своего мужа.
– Очень неплохой выбор, – раздался у нее за спиной тихий голос.
Мэдлин тотчас захлопнула книгу и повернулась лицом к мужу, а он наклонился к ней и, опершись на спинку дивана, проговорил:
– Это было одно из самых любимых стихотворений моей матери.
– Я… я просто листала… и наткнулась на него, – пролепетала Мэдлин и вдруг почувствовала, как сердце ее гулко забилось, а к горлу подкатил комок.
– Да, понимаю… – Кейн улыбнулся, обошел диван и сел с ней рядом. Взяв ее руку, он внимательно посмотрел ей в глаза.
Мэдлин с усилием сглотнула и пробормотала:
– Я очень сожалею, что настояла на приезде Оливии. Прости меня, пожалуйста.
– Полагаю, это мне следует извиниться. Мне тоже. Ведь ты же ничего не знала о Хью, потому что я не рассказал, из-за чего у нас возникла ссора.
– Не имеет значения. Я не должна была приглашать его в твой дом.
– Не забывай, Линни, это теперь и твой дом. Теперь все мое – также и твое, понятно? Она кивнула и прошептала:
– Знаешь, я чувствую себя…
– В безопасности?
– Нет-нет, я не это хотела сказать. Я чувствую… Чувствую себя так, будто мы действительно женаты.
– Конечно, мы женаты, глупенькая. Ты разве не помнишь тот день в церкви? Это ведь было совсем недавно.
– Разумеется, я все помню. Просто мне трудно привыкнуть к мысли, что я теперь замужняя женщина. Знаешь, после того, как умерла моя мама… после этого все в моей жизни изменилось, и я думала, что никогда не выйду замуж.
Он снова заглянул ей в глаза.
– Хочешь поговорить об этом? Поверь, все сказанное тобой останется между нами.
Она тяжело вздохнула и покачала головой:
– Нет, Кейн, я не могу…
– Ну хорошо, дорогая. Тогда, может быть, я кое-что тебе расскажу? – Он убрал с ее щеки выбившуюся из прически прядь. – Ты ведь хочешь знать, что у нас произошло с Хью Дэвисом, не так ли?
Она посмотрела на него с удивлением.
– Ты мне настолько доверяешь, что готов об этом рассказать?
– Да, конечно, – кивнул Кейн.
И поведал ей трагическую историю свой сестры, вернее то, что знал об этом.
Через несколько минут он умолк и в комнате долго царило молчание. Наконец Мэдлин, откашлявшись, тихо сказала:
– Тебе, наверное, было очень больно…
– Хуже всего, что она возненавидела меня.
Мэдлин решительно покачала головой.
– Нет! Я уверена, что это не так!
– Увы, это правда. Мы с ней постоянно спорили. И как-то раз она сказала, что больше не будет мне подчиняться. Это был наш последний разговор.
– А что происходило до… этого?
– Элизабет сказала мне, что Хью ухаживает за ней. Сказала, что они любят друг друга и что ей требуется мое благословение на брак.
– Но вы ведь были друзьями… Почему же ты не хотел, чтобы они поженились?
– Да, были друзьями. Но к тому времени Хью уже очень изменился, стал совсем другим человеком. Кроме того, я знал: Хью не из тех, кто успокаивается с одной женщиной. У него было множество любовниц – даже в то время, когда он ухаживал за Элизабет. Но я умолчал об этом, чтобы не причинять ей боль. Я полагал, что она просто смирится и расстанется с Хью.
– Но она не смирилась, потому что любила его, да?
– Совершенно верно. Только все было еще хуже. Элизабет как-то пришла ко мне и заявила, что уж теперь-то мне придется дать свое согласие, потому что она беременна. К тому времени я понял, что должен рассказать ей о похождениях Хью и о том, как он отреагирует, когда узнает о ее беременности. Сестра ужасно разозлилась. Сказала, что выйдет за Хью, а я пожалею, что обращался с ней как с ребенком. И еще она сказала, что ненавидит меня и что я больше никогда ее не увижу, – добавил он с дрожью в голосе.
