Заинтригованная, она внимательно смотрела на него.
— Какие это приемы?
— Бадра, ни Рашид, ни я не можем все время быть подле тебя, чтобы защищать. Это очевидно. Если ты когда-нибудь окажешься одна, то сама сможешь защитить себя. Это очень важно для женщины — знать и уметь это делать.
— Очень хорошо, Хепри. Тогда научи меня.
Он показал ей на свой пах.
— Вот в этом месте мужчина наиболее уязвим.
Она стояла перед ним в легких шароварах и короткой ярко-красной кофте с длинными рукавами.
Кеннет взял ее руку и завел между своих ног.
— Ударь мужчину в это место, и ты причинишь ему сильную боль. Такой удар очень опасен.
Почувствовав прикосновение ее руки к своим гениталиям, он испытал чувство, которое полностью противоречило тому, что он оживленно объяснял ей вслух.
Он обвил своей рукой ее ручку, одновременно ощутив в руке дразнящую мягкость своих свисающих яичек. Потом отпустил ее руку и отступил назад, критически оглядывая ее.
— Лучший способ — ударить его не рукой, а коленом, но ты слишком коротенькая.
— Я не коротенькая, — возразила Бадра. — Просто ты высокий…
— Ты нравишься мне и такая, — дразнил он ее. — Ударь-ка сюда вытянутой ногой.
Выведенная из себя его словами, она нацелилась и сделала выпад ногой, но он увернулся от удара.
— Еще раз, — скомандовал он.
Несколько раз Бадра повторяла это движение, но каждый раз, подпрыгивая и маневрируя, ему удавалось уклониться от удара. Внутри у нее все кипело от негодования.
— Ну вот, смотри. Я нападаю на тебя. Хочу тебя повалить. Силой овладеть тобою. Ты уже чувствуешь опасность, исходящую от меня. Реагируй моментально. Бей! Бей же сильнее!
По вискам у нее тек пот. Бадра оценивающе посмотрела на него. Кеннет был значительно крупнее ее, натренирован, у него была быстрая реакция. Она же чувствовала себя маленькой птичкой, которая пытается атаковать слона.
Прелестная птичка… Но она должна поймать мужчину хитростью. Она повела бедром и игриво улыбнулась. Положив свои руки ему на грудь, она облизала губы, сделав вид, что поддается, затем согнула колено и изо всех сил ударила его в пах.
Он едва успел перехватить ее ногу.
Кеннет одобрительно улыбнулся.
— Отлично. Перехитрить самца и затем атаковать самой.
На щеках у нее опять появилась краска — на сей раз от его похвалы.
Он показал Бадре еще несколько приемов, а также несколько мест на теле, которые наиболее болезненны и опасны для жизни. Очень осторожно Кеннет надавил своим большим пальцем на ямку у нее на горле: «Здесь кадык, дыхательные пути, их можно перекрыть». Потом показал то место на шее, где находятся все нервные окончания, и пояснил:
— Ребром ладони надо нанести сюда быстрый острый удар. Мужчина начнет задыхаться он может даже умереть. Но удар должен быть сильный, в ребро ладони ты должна вложить всю свою ненависть к насильнику, и тогда все получится. Он будет нейтрализован.
Она приходила в ужас от тех знаний, которыми обладают воины. Но эти знания давали ей уверенность, что она сможет и сама защищать себя, если понадобится.
Они сделали перерыв, чтобы поесть, и выпили по большому стакану холодного сладкого чая. В то время как он жадно глотал напиток, Бадра смотрела на Кеннета.
— Ты обучаешь меня всему этому не просто для того, чтобы я сама смогла защитить себя во время случайного нападения. Ты делаешь это на случай побега.
— Да, — спокойно сказал он, — Когда мы наконец действительно будем забирать тебя отсюда, если меня не будет рядом, я хочу, чтобы ты сама смогла отстоять свою свободу. Делай все, чтобы освободиться и убежать. Эти евнухи… Как мужчины они ничего не стоят. Выбить из рук винтовку, дать по шее — с этим ты вполне можешь справиться.
Она поставила на столик свой стакан. Мрачное выражение его лица привело ее в смятение.
— Что ты имел в виду, когда сказал о том, что тебя может не быть рядом?
— Меня могут убить, и я не смогу защитить тебя, — объяснил он.
Он сказал это так просто, как будто речь шла о том, что он выйдет в туалет и на минутку оставит ее. Бадра впилась в него взглядом. У нее перехватило дыхание.
— Хепри, такого не может произойти…
— Может. Я говорил тебе, что никогда не допущу, чтобы какой-то другой мужчина снова обидел тебя. До тех пор пока в моих жилах течет кровь. Но…
У нее пересохло во рту. Она отпила немного чаю.
— Ты ведь уже больше не мой телохранитель. Почему ты рискуешь своей жизнью ради меня, Хепри?
Он пристально посмотрел на нее.
— Потому что меня связывает с тобой нечто более, чем просто клятва. Я люблю тебя, Бадра. Я бы отдал жизнь, чтобы освободить тебя.
Стакан в ее руке дрожал, когда она ставила его на столик. Эти простые слова, произнесенные так искренне и честно, свидетельствовали о том, что перед ней был прежний Хепри, готовый пожертвовать своей жизнью ради ее свободы. Она видела спокойную решимость мужчины, желающего защитить женщину. Не из-за клятвы, а ради любви.
Кеннет взял еще один ломтик апельсина, съел его и вытер руки влажным полотенцем, которое подавалось вместе с едой. Он встал, нежное выражение его лица сменилось более жестким. Перед ней опять был закаленный в боях, отважный воин.
— Ну, может быть, продолжим наши занятия?
После полудня он оставил ее отдыхать, а сам пошел осматривать здание. Но Бадра не могла заснуть. Она взяла книжку Чарльза Диккенса и устроилась с ней на скамье у окна. Вскоре она погрузилась в чтение.
Когда Кеннет вернулся, он прошел к ней в альков.
Его улыбка согрела ее.
— Почитай мне вслух, — попросил он.
Откашлявшись, она начала. Кеннет прислонился к стене и закрыл глаза. Она прочитала несколько страниц и остановилась.
— Я устала. Теперь почитай ты, — она протянула ему книгу.
Кеннет открыл глаза. Он смотрел на страницы, но в его глазах было безразличное выражение.
— Хепри? Я думала, что тебе нравится эта история.
— Мне нравится слушать твой голос, только и всего.
Она не поняла резкости его тона.
— Может быть, возьмем другую книгу?
Кеннет вздохнул, потирая висок. Когда он встретился с нею взглядом, Бадру поразило выражение боли, которое она прочла в его глазах.
— Бадра, между нами больше не может быть никаких секретов. Сейчас настало время, чтобы и ты кое-что узнала обо мне.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Боже, как сказать ей об этом? Кеннет обхватил себя одной рукой, а другой легким движением открыл книгу. Все его мускулистое тело напряглось.
