Он опять закрыл лицо руками.
Бен молча ждал.
Макфедден несколько раз глубоко перевел дыхание:
— Я, значит, спрашиваю: а что будет, если примешь это лекарство? А Каннингем говорит: мы уже испытывали эту вакцину на многих молодых ребятах. Все переносили ее очень хорошо. Тогда я опять спрашиваю: зачем же вам еще новые люди для тестов? И почему именно мой парень? Возьмите лучше меня. Жена вон будет вам век благодарна, если я перестану пить. А Каннингем говорит: нет, вы не годитесь. Тут нужны люди, которые еще не пробовали алкоголя. Ну а я отвечаю: мой парень уже пробовал алкоголь. А он мне: потому-то я к вам и пришел. Теперь нам надо выяснить, поможет ли вакцина таким детям, которые уже начали пить. Но тут годятся только дети, а не взрослые.
— Почему только дети?
— Думаешь, я знаю? Не знаю я. Он говорил-говорил, наговорил бочку арестантов, я ему и поверил! Что ты хочешь? Он же какой-то там — чтоб его! — доктор, а я кто такой? Заговорил он мне зубы, ну я и…
— И он предложил вам деньги?
— Пятьсот фунтов? А ты знаешь, что такое для нас пятьсот фунтов?
Бен только кивнул.
— Он мне клятвенно обещал, что эта дрянь не имеет побочного действия. Он сказал: единственное, что может произойти, — это то, что ваш парень пожизненно приобретет повышенную толерантность к алкоголю, но зависимости у него никогда не будет. Понимаешь, я же ему поверил!
— Но Кэмерону вакцина пошла не на пользу?
Колин кивнул:
— Он стал совсем чудной. Перестал спать, появились всякие настроения, сделался агрессивным, все больше замыкался, ни с кем не желал разговаривать.
— Приступы депрессии?
— Еще какие! Когда он впервые начал заговаривать о том, что, будь его воля, он убил бы себя и всех вокруг бы поубивал, мы подумали: ясно, парень дурит. Половое созревание и все такое. А потом он возьми да и вправду с крыши…
Колин уставился перед собой ничего не видящим взглядом. Жена закрылась в спальне. Бен уже давно слышал, как она там плачет. Он спрашивал себя: не плачет ли она вот так же всякий раз, как покупает на эти деньги вещи для других детей?
— Что было после того, как погиб Кэмерон?
— Я ходил в фонд. К той женщине, которая сидит у них в кабинете. Я все ей сказал. Я думал, что она взбесится и возьмет этого типа в оборот. Но нет — она обо всем знала. По-моему, он и наш адрес получил от нее.
Доктор Кин. Та, что раньше работала в Центре Харлана Трента, в котором Каннингем состоит психиатром. Так, значит, они действовали заодно.
— И вам снова предложили деньги, чтобы вы молчали?
Колин кивнул:
— Надо же было подумать и об остальных детях. Они пообещали нам, что тесты будут немедленно приостановлены.
— Когда вы поняли, что вас обманули?
Колин шумно фыркнул:
— Когда Хендерсоны переехали в свой новый дом.
— Вам дали еще денег?
— Как бы не так! Я снова пошел к этой женщине и сказал: тут что-то не то! Я спросил ее, предупредила ли она других родителей, и она сказала: да, будьте спокойны! Ну, я тогда спросил насчет Хендерсонов. У нее и на это был готов ответ: вам, может быть, это видится как-то иначе, но, говорит, на самом деле то, что случилось у Хендерсонов, — это несчастный случай. И потом еще сказала, что Хендерсоны получили такое наследство, под которое банк спокойно согласился выдать им кредит.
— И вы ей поверили?
Он помотал головой:
— А вечером у наших дверей оказалась дохлая крыса с запиской. В ней было сказано: «Будьте поосторожней!»
— А вы знаете что-нибудь, откуда была вакцина? Кто ее изготовитель? — спросил Бен, заранее опасаясь, что Каннингем и Кин хорошо замели все следы.
Но они явно не утруждали себя такими предосторожностями.
— ДЛФ, — мгновенно отрапортовал Колин. — Они мне это не говорили, но я однажды посмотрел на упаковку, которая лежала в чемодане у Каннингема. И на ней было напечатано «ДЛФ». Да и откуда еще ей быть?
Действительно! Откуда еще!
Через две минуты Бен уже был на улице и звонил Седрику. Он рассказал, как видел у дома Мэри полицию, которой осталось только констатировать ее смерть. И как вытянул правду из Колина Макфеддена.
Седрик должен был сообщить в полицию и навести ее на след доктора Кин и Каннингема.
Бен позвонил Нине: сейчас к ней зайдет Сандер.
Позвонил Сандеру, чтобы тот скрылся. Если надо, то и всей семьей.
Вызвал для них такси.
Позвонил в службу спасения и объяснил, как мог, насчет Джейми, чтобы они о нем побеспокоились.
Задумался: наверняка это еще не все, что надо было сделать.
Факс! Кто его отправил? Может быть, Бри? Возможно, она знала, что медикаменты поступали из ДЛФ, и хотела снять грех со своей совести?
Может быть, она вовсе не все клала в собственный карман. Возможно, ей приходилось уводить часть денег для финансирования не оправдавших себя клинических испытаний. Для финансирования все удорожавшихся исследовательских работ. Для выплаты денег за молчание. В результате проведенных расследований Бен уже знал: с тех пор как стало известно, какие медикаменты ДЛФ намерена в скором времени выбросить на рынок, ее акции поднялись. И продолжали расти. В случае сенсационных публикаций негативного содержания акции мгновенно обрушатся. Будь то сведения о фонде или о неудачных испытаниях новых медикаментов, разрабатываемых ДЛФ.
Почему Бри решила навести его на след? Возможно, у нее давно уже нет вложенных в фирму денег. Возможно, она потихоньку продала свою долю, вложила деньги в дорогую недвижимость, а оставшуюся часть положила на счет в швейцарском банке. А теперь решила все обрушить. Умно придумано, подумал он. Только как-то слишком мелодраматично.
А вдруг в ней все-таки заговорила совесть?
Как только станет известно, что Кин и Каннингем объявлены в полицейский розыск, Бри все уничтожит. Если уже так не сделала. Оставался только один способ это предотвратить: нужно ехать к ней.
Бен еще раз позвонил Седрику.
— Могли бы вы мне помочь еще в одном деле? — спросил он. — Мне надо попасть к Бри Ливингстон, и хотелось бы быть уверенным, что она меня впустит.
— Впустит, — ответил Седрик и положил трубку.
Куда только не заносит судьба того, кто занимается журналистским расследованием, подумал Бен.
27
Эсэмэска пришла, когда Кэтлин уже задремала.
Встретимся! На парковке перед ДЛФ.
Через час.
В первый момент она не поняла. Затем выбралась из постели, оделась и вызвала такси.
