Начальник товарного сектора Конно старался не показывать волнения и сидел со скрещёнными на груди руками, глядя в потолок. Пульс у него страшно участился. Он с ужасом думал о том, что будет, если всё откроется.
— Что вы имеете в виду, господин Итимура? — заглядывая в глаза управляющему, обеспокоенно спросил Исикари.
— Н-ну… — Итимура тоже скрестил руки на груди, устремив взгляд куда-то в стену. — А вы сами, господин Ниикава, с этими владельцами участков земли встречались, разговаривали?
— Нет пока, — сконфуженно признался Ниикава. — Все переговоры ведёт у нас начальник сектора развития господин Кито.
— Но ведь в данном случае вопрос судьбоносный для нашей компании: приобретём мы эти магазины или нет. В такой ситуации и начальник планового сектора, и исполнительный директор, и сам президент фирмы должны приложить руку. Разве не так? — с нарастающим напором продолжал Итимура.
Его слова будто придавили к земле Ниикаву. Их гнетущую силу почувствовали и все остальные члены правления.
— Да, конечно, господин Итимура. Вы правы. Если нужно, я сам в ближайшее время встречусь с обоими владельцами участков и поговорю, — поддержал Исикари, ухватившись за последнюю часть тирады управляющего.
Дело оборачивалось скверно.
Кодзима с бьющимся сердцем наблюдал за развитием событий. Сам-то исполнительный директор, скорее всего, отделается словесными заявлениями и встречаться с хозяевами участков не пойдёт. Исикари терпеть не мог вести переговоры с партнёрами, которые потеряли интерес к сделке и заключать договор были не намерены. Что касается Ниикавы, то он, может быть, и отправится на переговоры, повинуясь суровому внушению Итимуры и собственным представлениям о служебной ответственности. Ему не составит труда выяснить, как всё обстоит на самом деле. И затем он, шокированный подобной информацией, разумеется, доложит управляющему Итимуре, что всё подстроил Кито…
Что же предпринять?
Кодзима лихорадочно перебирал возможные варианты действий.
— Хозяева участков отказываются с нами встречаться, — сказал Ниикава. — Такое и раньше бывало не раз. Если человек не заинтересован в заключении контракта, он и от встречи отказывается.
— Вам, очевидно, господин Кито так объяснил? Или это просто ваше предположение? — негромко, но отчётливо осведомился Итимура.
— Совершенно верно, так утверждает начальник сектора развития Кито. Мне это тоже показалось несколько странным. Я вот сейчас пытаюсь вспомнить, почему же я всё-таки не пошёл тогда сам на переговоры, хотя, в сущности, должен был бы пойти. Меня тогда Кито и остановил. Мол, зачем вам идти, если владелец участка всё равно не явится…
Убийственный довод Ниикавы позволял ему выйти сухим из воды. Кодзима с интересом следил за его поведением. Сразу было видно, что человек много лет проработал в крупной корпорации: в совершенстве освоил технику выискивания нужных аргументов и ухода от ответственности.
Внезапно Итимура объявил:
— Ладно, я сам встречусь с владельцами участков. Если будут отказываться прийти на переговоры, я их и дома найду. Так или иначе, до правды докопаюсь. А вы, господин Ниикава, подготовьте для меня адреса и телефоны.
— Это пожалуйста, хоть сейчас. Конечно, если вы, господин управляющий, сами пойдёте, наверное, они не откажут во встрече, — сказал Ниикава, вздохнув с облегчением.
— Да-да, пожалуйста, господин Итимура. Так будет лучше всего, — заключил исполнительный директор Исикари с таким обрадованным видом, будто вытянул из колоды туза.
Кодзима, Асаяма и Конно были неприятно поражены. Для них дело оборачивалось наихудшим образом.
Кодзима судорожно искал способ воспрепятствовать встрече Итимуры с владельцами участков.
Асаяма для себя уже всё решил. Если так получилось, ну что ж: они сделали что могли, а дальше остаётся только покончить с собой — ему и Кодзиме. Мысленно он уже примирился с таким исходом, но душа и тело, похоже, были ещё не готовы: коленки теперь тряслись ещё сильнее.
Конно предавался угрызениям совести. Он корил себя за то, что, поддавшись на увещевания Кодзимы и Асаямы, дал себя втянуть в заговор, внёс предложение о новой системе ревизии. Таким образом он, Конно, выступил застрельщиком в этой кампании, организованной Кодзимой. Однако же теперь все их действия, прежде остававшиеся в глубочайшей тайне, будут выявлены противником и нейтрализованы.
Что же делать? Кровь бросилась Конно в голову. Раскаяние затмевало рассудок.
* * *
Сразу же после заседания управляющий Итимура направился в сектор развития. Уточнив имена, адреса и телефоны владельцев участков в Мукояме и Цуноуре, он сразу же связался с обоими, без всяких затруднений получив у них согласие на встречу.
— Мне пойти с вами? — предложил Ниикава.
— Не надо, я сам, — сухо ответил Итимура.
Мертвенно-бледный Кито обречённо посмотрел на управляющего.
4
К вечеру тайфун слегка успокоился, вновь проглянуло голубое небо, и сентябрьское солнце пролило с высоты прозрачное тёплое сияние. Порывистый ветер унёс с улиц сор, ливень омыл дома и деревья, и неказистые, грязноватые кварталы в центре маленького областного городка Савабэ неожиданно предстали в новом обличье, сверкая и переливаясь в лучах заходящего солнца.
Спустя примерно час после того, как последний луч заката скрылся во тьме, компания из пятерых молодых мужчин и женщин собралась перед входом в Центральный.
Это были Кода, Такэ и Мотоко Куроба из сектора развития, секретарь исполнительного директора Ёсико Мисаки, а также только что вышедший из магазина и подошедший последним заведующий отделом овощей и фруктов Сэйдзо Отака.
Они купили торт в самой престижной кондитерской на центральной улице Савабэ и направились к дому, где обитал Кодзима.
Спустя полчаса все уже сидели за столом.
— Да вы не беспокойтесь, пожалуйста, — громко сказал Кода, повернувшись к гофрированной пластиковой перегородке, за которой что-то перекладывал Кодзима.
— Да я только достану воду из холодильника, — ответил тот.
Ёсико и Мотоко, уже приготовившиеся было предложить хозяину свою помощь, молча слушали возню на кухне, не решаясь вмешаться.
Кодзима закупил спиртного и продуктов — в основном таких, что не надо долго готовить. Тем не менее времени на приготовление всё равно требовалось немало. Для хозяина, который хлопотать на кухне не привык, даже разложить всё по тарелкам было нелёгкой задачей.
Кодзима вынул из картонной коробки и поставил на стол купленные недавно специально для этого случая шесть больших тарелок, выложил из пачки варёные гребешки, открыл банку тунца и тоже переложил на тарелку. Подумал о том, что надо не забыть майонез, и поставил на поднос только что купленный пакетик. Затем добавил высокосортной солёной тресковой икры, купленной там же, в Центральном. Всё равно получалось не слишком красиво.
