Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Не каждый день в мэрию их заштатного городка заглядывалистоль серьезные люди! Это где-нибудь в Киеве к появлению столь ответственных исуровых товарищей отнеслись бы с меньшим трепетом, там видали гостей иповажнее. Но здесь, в провинциальном приморском городишке, явление двух высокихчинов из самого Киева, – это, знаете ли, событие. Да к тому же столичныегости принадлежат к учреждению, которое пустяками не занимается по определению.Тут уж у любого рядового служаки сам собой включается рефлекс принятия стойки«смирно».
Надо признать, документы Мазуру и Стробачу справилинаинадежнейшие. И справили быстро – аккурат к их возвращению из Ирана. Это быладаже не липа. Какая же липа, если изготовлено все в государственной типографии,а подписи и печати самые что ни на есть настоящие? Ну разве что кому-то вголову придет связаться с отделом кадров учреждения, ведавшего госбезопасностьюжовто-блакитного государства и поинтересоваться, а не состоят ли в ваших тесныхрядах гарны хлопцы Мазур да Стробач, оба-двое как на подбор полковники, –то могло бы и всплыть, что таковые в рядах не состоят и, что характерно,никогда не состояли. Да вот только где это видано, чтобы подобные учрежденияотвечали на звонки простых граждан из мэрий? И не просто отвечали, а подробнорасписывали, кто и где служит, в каком звании и чем занимается?..
Рука милиционера потянулась к телефону.
– Не надо никому докладывать! – командным тономостановил его Мазур. И добавил отеческими интонациями: – Не надо тебе лезть вэти игры, сынок.
Молодой охранник не стал выспрашивать, что за игры имеет ввиду пан незваный гость. Серьезные игры, с политическим уклоном, какие же еще –раз целых двое полковников заявились, а не простые мордовороты из «масок-шоу».С тех пор, как по стране прокатился оранжевый вал, сии игры очень полюбили паныначальнички от самого большого до самого маленького, полюбили от Львовщины и доКрымщины. Правила такой игры просты до невозможности: одни пытаются оттяпатькусок, и желательно пожирнее, обвиняя противную сторону в политическойнеблагонадежности и заодно во всех прочих смертных грехах, другие, как могут,защищают то, что нажито непосильным трудом. В общем, передел собственности ивласти. И конца-края этим играм не видно.
«Крупняк уже переделили, теперь добрались и до нашегозахолустья», – где-то примерно так должен был подумать охранник, провожаявзглядом две фигуры в строгих серых костюмах…
В этот самый что ни на есть разгар трудового дня мэрияотнюдь не гудела, как потревоженный улей, и его вид не смог бы умилить случайнозаглянувшего сюда рядового избирателя – вот, мол, как радеют за нас слугинарода, трудятся, не покладая рук, в поте и мыле, на народное наше благо… Почтипустые коридоры, если кто и попадается навстречу, то передвигается не быстрымделовым шагом, а нога за ногу.
Даже коридорная пыль в солнечных лучах оседает как-то вяло исонно, проникаясь общей учрежденческой спячкой. Правда, некое оживлениенаблюдалось в приемной мэра. На ярко-красных креслах, положив на коленипортфели и папки, дожидались своей очереди посетители. Некий здоровяк врубашке-гавайке, словно перенесенный сюда из российских девяностых, эдакийвымерший типаж – средней паршивости бандюган (разве что толстой золотой цепи нашее не хватает), заигрывал, крутя на пальце ключи от машины, с довольномиленькой секретаршей.
Появившиеся в приемной двое новых посетителей в серыхкостюмах уверенно, будто так и надо, прошли мимо секретарского стола, неинтересуясь – занят сам, не занят, принимает ли сегодня и кто последний, –с ходу направились к кабинету. Стробач взялся за дверную ручку.
– Эгей, вы куды?! – вдруг опомнившись, взвиласьсекретарша.
Ее не удостоили ответом. Стробач потянул на себя дверь.Видимо, желая показать себя во всей красе перед гарной дивчиной, тип в гавайке,что-то пробубнив, вроде «да я зараз цих козлив!», ломанулся к наглецам и дажеуцепил Мазура за рукав. Это он сделал зря, в чем незамедлительно и убедился,когда Мазур, перехватив его за запястье, легонько так сжал двумя пальцамиопределенную точку. Тип в гавайке заплясал на месте, тряся рукой, поскуливая иотчего-то вдруг позабыв о гарной дивчине.
В кабинете за Т-образным столом сидели трое. Один, как иположено главному начальнику, во главе стола, двое по бокам. На столе былиразложены какие-то схемы и чертежи, перед посетителями лежали раскрытые папки смножеством бумаг внутри. У всей троицы был настолько плутоватый вид, что Мазурготов был поставить сто против одного: до их прихода эти граждане обсуждали нечто иное, как животрепещущую проблему распилов и откатов (или как они там зовутсяна местном чиновничьем жаргоне). Не иначе, строительство сверхскоростной трассыили позарез нужного народу стадиона для спидвея.
– Шо це такэ! Що вам потрибно, геть! – хорошопоставленным начальственным голосом пророкотал мэр.
Его рык способен был, пожалуй, до прожилок пронять, напугатьмелкую сошку вроде начальников ЖЭКов. Те и инфаркт могли бы схватить.
Однако нынешние посетители к ЖЭКам никакого отношения неимели. Они проходили совсем по другому ведомству. И повели себя эти посетители,с точки зрения пана мэра, совершенно возмутительно.
Один из них (Стробач) поставил на край стола кейс, раскрылего и принялся что-то там внутри включать и переключать. Второй же (Мазур)направился к мэрскому столу.
– Вы что себе позволяете! – перешел на русскиймэр, и на этот раз начальственный окрик прозвучал уже чуть менее грозно. Вголосе явственно проступило осторожное сомнение.
А граждане за столом переглянулись, как по команде,захлопнули папки и принялись сворачивать рулоны с планами и чертежами. Ониопределенно уловили в происходящем нехорошую странность и, понятное дело, негорели желанием оказаться в эпицентре любых неприятностей.
Второй посетитель, Мазур, положил на стол перед мэром «свое»удостоверение, поверх него бросил сложенные пополам два листа бумаги и нависнад мэром, опершись кулаками о стол.
– Ознакомьтесь с документами, пан Стороженко, и уверяювас, вопрос «що вам потрибно» отпадет сам собой.
Мазур произнес фразу так, как и требовалось произносить вподобных случаях: чуть небрежно, чуть брезгливо и с полным чувствомпревосходства.
На «корочки» мэр едва взглянул, видимо, нисколько неподвергая сомнению их подлинность, а вот в темные строчки на бумажном листевсматривался долго и вдумчиво. Хотя ничего для себя нового на той бумаге увидетьне мог – это была ксерокопия одного документа за подписью как раз его самого,господина Стороженко. И вторая бумага тоже была ксерокопией и там тоже имеласьподпись все того же господина Стороженко.
Мэр не побледнел, на стуле не покачнулся, но, как бы написалив старинном романе, на его лице проступила нешуточная борьба чувств.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
