Часть 1. Волк насторожился
Глава 1
…МЫ К ЗЕМЛЕ ПРИКОВАНЫ ТУМАНОМ
Стюардесса скалила безупречные дирол-ксилитовые зубки вустало-профессиональной усмешке, после девятичасового перелета не содержавшей инамека на доброе расположение духа. Впрочем, Данилу, как и остальным, былоглубоко плевать, есть там в ее улыбке искренность или же нет. Он спешил квыходу — как все, без малейшей оглядки на дела и загадки, подчиняясь известномурефлексу, заставляющему толкаться в узком проходе так, словно от этого путник что-товыигрывает.
Равнодушно кивнув девчонке, вслед за Пашей Бесединым вышелна трап с металлическими ступеньками, вытертыми подошвами до белизны. Довысокой аэропортовской ограды было, в общем, рукой подать, и оттого никто несобирался подгонять автобус — не баре и не англичане какие-нибудь, и такдотопают, вряд ли начисто забыли советские времена.
Они с Пашей молча шагали бок о бок к распахнутой ужеузенькой калитке.
Самое время умилиться тем, кто обожает ностальгировать порухнувшей империи — над главным зданием аэропорта развевался на июньскомветерке флаг республики Рутения, то есть — тот самый, прежний штандартРутенской Советской Социалистической Республики. Единственная республика,сохранившая советский флаг. У Данила была в душе своя печаль по империи, но вотмимолетно ностальгировать он никак не мог себе позволить. И нерационально, иотвлекает от работы.
Их обогнали Степаша с Есаулом, не удостоив и взгляда, каксовершенно незнакомых. Первыми нырнули в калитку. В самолете они сидели,разделенные десятком рядов, и никто, даже вздумай он поставить хвост еще вШантарске, ни за что не связал бы воедино эти две парочки самых обыкновенных напервый взгляд мужиков. Береженого Бог бережет.
Почти сразу же Данил высмотрел Резидента — как всегда,одетого безукоризненно, вплоть до легкого пижонства, в больших затемненныхочках, с идеально уложенными вокруг обширной лысины темными волосами. Несмотряна серьезность ситуации, Данил испытал нечто вроде удовлетворения: он былстарше Резидента на девять лет, но лысины не имел даже в зачатке, а вотРезидент облез довольно-таки качественно — а ведь и биография не в примерблагостнее, без особых испытаний-нервотрепок, Данила швыряло по жизни жестче, ивот поди ж ты, ни малейшей плеши…
Паша Беседин, как и полагалось начальству, первым обменялсяс Резидентом рукопожатием. Такова уж была игра на публику: Паша, чуть ли недвухметровый блондин с физиономией крутейшего кондотьера, баболюба и волкодава,должен был старательно притворяться перед всеми непосвященными, что он и есть БольшойБосс. Главный Волкодав. А Данил все время держался на полшага сзади вмешковатом костюме, специально пошитом отличным портным так, чтобы сидел, какна корове седло, в убогих бухгалтерских очечках образца 1925-го года (стекла,правда, простые), с прической, опять-таки свойственной сугубой канцелярскойкрысе. Не бог весть какое коварство, но житейский опыт подсказывает: иногдачертовски полезно с ходу ввести противника в заблуждение, перерядив ферзейпешками, и наоборот. Срабатывает чаще, чем непосвященные думают. Хотя, конечно,в данной ситуации не обойтись без многочисленных «если»: если вероятныйпротивник все же существует, если таковой не имеет отношения к Шантарску либостолице… Да масса нюансов, господи.
Темные очки в не столь уж ясную погоду были, пожалуй, явнымперебором, но Данил от замечания воздержался. Еще и оттого, что уже работал —оставаясь внешне убогой канцелярской крысой, превратился в клубок нервов,безукоризненный датчик, давно и хорошо натасканный выявлять искомое…
Благо и не пришлось особенно стараться, чтобы сие искомоевычислить. Вот они — двое у газетного киоска, третий метрах в двадцати поодаль,левее. Не столь уж совершенная «коробочка». Бывает, ее строят и элегантнее.Очень мило. Приехали. Хвосты в аэропорту, стоило им ступить на гостеприимнуюрутенскую землю, — это кое о чем говорит… Сразу можно сказать, что тревоги былине надуманными. Стряслось.
Непринужденно мотивируя поведение, Данил направился к томусамому киоску — и убедился, что практически сразу же себя обнаружили четвертыйи пятый.
Интрига завязывается, как выразился бы Дюма. Пять топтунов ваэропорту, севшие на хвост сразу после выхода из самолета, — дело серьезное.Ага, парочка разомкнулась, перемещаются так, чтобы следить за ним, буде емувздумается навестить зал ожидания… Логично. Остальные пасут Пашу с Резидентом.Опять-таки логично. Вот только, если проанализировать все согласно прошломуопыту, эта пятерка уж безусловно не из профи. Нет у них профессиональнойнатасканности, выработанной серьезной государственной конторой. Могут, конечно,и притворяться лопухами, но первое впечатление все равно самое верное. Это непрофи. Быть может, и держава — но, безусловно, новички.
Данил небрежно свернул ворох купленной прессы, сунул его подмышку и направился следом за спутниками к белой «Волге». По пути констатировав,что вся пятерка тащится следом. Где-то поблизости у них должна быть машина… ужне эта ли «девятка»? Очень похоже, хотя и не факт…
Как полагается лицу подчиненному, он загрузил в багажник обесумки, свою и Пашину. Сел в «Волгу» последним, предварительно распахнув передПашей переднюю дверцу, а Резидента пропустив на заднее сиденье. Дело, конечно,было не в игре на публику — он хотел во время разговора сидеть с Резидентомрядом, чтобы видеть его лицо.
Так и есть — следом за их машиной энергично рванула та самаясиняя «девятка», повисла на хвосте не столь уж и профессионально, но настырно.
Шофер вопросительно оглянулся.
— Спокойно едем, — сказал Данил. — Никаких гонок и уходов,мы их в упор не видим… — Повернулся к Резиденту:
— Ну, рассказывайте, Багловский, как это получилось, что увас люди гибнут…
— Вы меня в чем-то намерены упрекнуть? — Багловскийразвернулся к нему, пожалуй что, излишне резко. Вообще-то, резкость таковаябыла вполне мотивирована…
— Господь с вами, — примирительно сказал Данил. — Просто… Ядумаю, когда кто-то погибает, всех можно упрекнуть в одном: в том, что они-тоживы…
Извините, потянуло на философию к старости. Нет к вампретензий, Виктор. Не вижу я в данный момент, какие могут быть к вам претензии…
— В данный момент?
— Ох, ну не цепляйтесь вы к словам, — пожал плечами Данил. —Не ищите вы подтекста. Я устал, что-то в последнее время плохо переношуаэропланы, стареем, хоть и не хотим себе в этом признаться…
