— Кто они?
— Мы дойдем до этого. Сначала мы хотели бы получить ваше принципиальное согласие. Беретесь вы за эту работу? Или предпочитаете сидеть в кафе, тратить свою легионерскую пенсию на божоле и жаловаться на скуку жизни?
Французы переглянулись и оживленно заговорили между собой.
— Они сомневаются, что профессор Русланов располагает суммой, которая была названа, — объяснил Мусе Гольцов, взявший на себя обязанности переводчика.
Асланбек вынул банковскую книжку и бросил ее на стол, вокруг которого расположились французы. Лысый капрал раскрыл ее и показал сутенеру и маленькому алжирцу. Те полистали книжку и уважительно поцокали языками.
— Убедились? — вновь перешел на английский Михальский.
— О да, Хальский, — кивнул капрал. — Но мы хотели бы получить более материальное подтверждение серьезности намерений профессора. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Аванс?
— Смотрите-ка, он догадался, — обратился капрал к приятелям. — Ты, Хальский, догадливый сукин сын. Из тебя получился бы толк. Ты сделал ошибку, что не остался в легионе. Ты мог бы даже стать капралом. Да, аванс. А теперь угадай следующий мой вопрос.
— «Сколько?» Угадал?
— В десятку, Хальский.
— Как только вы скажете «да», по три миллиона каждому.
— Чего? — уточнил алжирец. — По три миллиона чего?
— Не франков, Бубу, не франков. Американских долларов.
— По три миллиона американских долларов? — переспросил сутенер. — Мы правильно поняли, профессор?
— Да, — кивнул Русланов. — Немедленно. Как только вы дадите согласие.
— Вообще-то я не прочь размять старые кости, — заметил сутенер и даже слегка развел плечи, как бы разминаясь и в самом деле. — Где нам придется работать?
— В Чечне, — объяснил Михальский.
— Подготовка операции будет стоить больших денег, — проговорил алжирец. — Очень больших. Это отдельная плата?
— Вынужден огорчить тебя, Бубу. Все пойдет за те же деньги. И не пытайся торговаться. Других денег у профессора Русланова нет. Даже если подготовка будет стоить десять миллионов, вам все равно грех жаловаться на гонорар.
— Мы можем подумать, Хальский? — спросил капрал.
— Можете, Гастон. Минут десять. У нас нет времени. Решение вы должны принять сейчас, не выходя из этого дома.
— А если мы скажем «нет»?
Михальский извлек из кармана пачку стодолларовых банкнот и небрежно бросил их на стол:
— Три тысячи. По тысяче на брата, как я и обещал. Будем считать, что вы совершили приятную автомобильную прогулку по весенней Австрии и за нее получили по тысяче долларов. А мы будем искать другую команду.
— Хальский, ты не найдешь никого лучше нас! — оскорбленно заявил капрал.
— Возможно, — согласился Михальский. — Таких профессионалов я не найду. Но я найду людей более смелых.
— Ты сукин сын, Хальский, вот что я тебе скажу! Ты самый большой сукин сын, каких я только видел! Выкладывай все до конца. Чьи головы нужны профессору?
— Вы получите список. С подробными досье. Назову пока несколько фамилий: Шамиль Басаев, Эмир ибн аль-Хаттаб, он же Черный араб, он же Однорукий Ахмед, Руслан Гелаев…
— Но это же известные чеченские полевые командиры! — перебил алжирец.
— Совершенно верно, Бубу. Они и отдали приказ похитить семью профессора. Их головы он и хочет видеть — вот здесь, на полу, у своих ног. Их восемь человек в Чечне, а один в Москве. Мы о нем пока мало знаем, но узнаем. Всего десять голов. По три миллиона за голову — это не слишком много, но и не так уж и мало. Не правда ли?
— Кто десятый? — спросил капрал.
— А вот он — господин Абдул-Хамид Наджи.
— Вот как? — удивился алжирец. — Так, может, мы его прямо сейчас, а? И не за три миллиона, а гораздо дешевле.
— Отставить, Бубу, — усмехнулся Михальский. — Он нам еще будет нужен. Но он никуда от вас не уйдет. И будет самой легкой вашей добычей.
— Профессор Русланов хочет получить все головы сразу? Или можно по одной? — вежливо поинтересовался сутенер.
— Можно и по одной, — ответил Михальский. — Но и плата будет соответственно поштучная.
— Ты блефуешь! — по-русски заявил Муса, обращаясь к Михальскому. — Они ничего не смогут сделать! Их перережут, как только они ступят на землю Чечни!
Французы с удивлением на него посмотрели.
Гольцов объяснил:
— Господин Наджи сомневается, что такая операция вам под силу.
Французы как-то нехорошо засмеялись.
— Он просто не знает, какие операции вам под силу, — объяснил Михальский.
Французы провели короткое деловое обсуждение. При этом больше говорил алжирец, а капрал и сутенер внимательно слушали.
— В Чечне воюет много наемников, — перевел Гольцов. — Появятся еще несколько. Такова общая идея. Думаю, что это будут арабы или алжирцы. Или суданцы. Впрочем, не буду гадать. Это их дела.
Французы закончили обсуждение. Капрал обратился к Русланову:
— Господин профессор, мы беремся за эту работенку. Дело за вами.
— Аванс?
— Совершенно верно, профессор.
Русланов подсел к столу и достал чековую книжку.
— Чеки именные? Или на предъявителя?
— А нельзя ли наличными, кэш? — поинтересовался алжирец.
— Обналичить девять миллионов не так-то просто, — ответил Русланов. — Окончательный расчет получите кэш. К тому времени я успею превратить их в наличные.
— Нам придется заплатить налог с этих трех миллионов, — недовольно проговорил сутенер. — До чего же я этого не люблю! Мы будем рисковать своей шкурой, а наши деньги пойдут министру финансов. Нет, господа, государственное устройство Франции не кажется мне справедливым. Оно очень далеко от совершенства. Очень!
— И нам придется объяснить, за что мы их получили, — добавил практичный алжирец.
— Насчет налогов ничем не могу помочь, — ответил Асланбек. — А насчет объяснений — никаких проблем. Мы составим договор. Это будет ваш гонорар за консалтинговые услуги. Для моей фирмы «Сигма» вы проводите мониторинг французского рынка. Выясняете возможности сбыта крупных партий удобрений — птичьего гуано.
— Вы торгуете птичьим говном, профессор? — удивился сутенер.
— Я подумываю об этом.
— Ладно, пусть будут именные чеки, — согласился капрал.
— Давайте паспорта.
— У нас нет паспортов. Зачем нам паспорта? Мы живем в свободной Европе. Для поездок по Шенгенской зоне не нужны паспорта.
— Тогда диктуйте свои имена по буквам. Чтобы я ничего не перепутал. Начните, мсье Перрен.
