Ясуко не стала возражать. С того времени и в самом деле каждый вечер звонил мобильный. Звонили с уличного телефона. Она решила на эти звонки не отвечать.
– Вы не поняли по голосу, что это Исигами?
– Каким образом, если до того времени мы с ним и двумя словами не перемолвились? И по телефону мы говорили всего пару раз, в самом начале, поэтому я уж и забыла, какой у него голос. К тому же мне и в голову не могло прийти, что этот человек занимается такими вещами. Ведь он же школьный учитель!
– В наше время школьные учителя тоже разные бывают, – заметил Гиситани и тотчас потупил глаза, точно раскаиваясь в том, что раскрыл рот.
Кусанаги припомнил, что его молодой напарник с самого начала расследования был на стороне Ясуко. Наконец-то он может успокоиться, после того как Исигами явился с повинной.
– Было еще что-нибудь, кроме телефонных звонков? – спросил Кусанаги.
– Подождите минутку, – сказала Ясуко, поднялась и достала с полки над дверью конверты.
Их было три. Ни имени отправителя, ни адреса назначения, только на лицевой стороне крупно написано: «Для Ясуко Ханаоки».
– Что это?
– Нашла в своем почтовом ящике. Были и другие, но я их выбросила. А потом из телевизионной программы узнала, что надо на всякий случай сохранять такие вещи, они могут послужить вещественным доказательством в случае судебного разбирательства. Как было ни противно, эти три я оставила.
– С вашего позволения… – Кусанаги открыл конверты.
В каждый было вложено по листку бумаги. Текст был отпечатан на принтере и во всех случаях короткий.
«В последнее время ты стала злоупотреблять косметикой. И одеваешься вызывающе. Тебя это портит. Тебе больше идут скромные наряды. К тому же меня беспокоят твои поздние возвращения. Как только кончаешь работать, немедленно возвращайся домой!»
«Мне кажется, тебя что-то мучает. Если это так, не стесняйся, сообщи мне. Ведь именно для этого я звоню тебе каждый вечер. Со своей стороны, дам тебе совет. Нельзя доверять другим мужчинам. Не доверяй никому. Слушай только то, что говорю тебе я».
«У меня дурные предчувствия. Уж не изменяешь ли ты мне? Хочу верить, что это не так, но если это правда, я тебя не прощу. Ибо у тебя только один истинный друг – я. Никто другой тебя не защитит».
Закончив читать, Кусанаги вложил письма обратно в конверты.
– Мы можем их взять?
– Конечно.
– Что-нибудь еще в том же роде?..
– Со мной больше ничего, но… – Ясуко замялась.
– Что-нибудь с вашей дочерью?
– Нет. С господином Кудо…
– Куниаки Кудо? Что с ним?
– На днях я встречалась с ним, и он сказал, что получил странное письмо, анонимное. С угрозами, чтобы он не приближался ко мне. И еще в конверт была вложена фотография…
Исходя из предшествующих событий, автором письма не мог быть никто иной, кроме Исигами. Кусанаги вспомнил о Югаве. Тот с таким уважением относился к Исигами как к гениальному математику. Каким же шоком для него будет известие, что его друг вел себя как типичный маньяк!
Послышался стук в дверь.
– Войдите, – сказала Ясуко.
В приоткрывшейся двери показалось лицо молодого детектива. Одного из тех, кто проводил обыск в квартире Исигами.
– Господин Кусанаги, можно вас на минутку?
– Иду, – Кусанаги, кивнув, поднялся.
Перейдя в соседнюю квартиру, он увидел сидящего на стуле Мамия. На столе перед ним стоял включенный компьютер. Молодые полицейские упаковывали в картонные коробки всевозможные вещи.
Мамия ткнул пальцем в сторону стены за книжным шкафом.
– Полюбуйся на это!
Кусанаги невольно вскрикнул от изумления.
Кусок обоев величиной с ладонь был оторван, вырезана доска обшивки. Из образовавшейся бреши выглядывал тонкий провод. К концу провода были приделаны наушники.
– Попробуй, надень.
Кусанаги подчинился. Едва он приладил наушники, послышались голоса:
– Как только мы найдем доказательства, подтверждающие показания Исигами, все пойдет быстро. Теперь мы уже будем меньше беспокоить вас и вашу дочь…
Голос Гиситани. Есть посторонние шумы, но слышно вполне отчетливо, даже не верится, что говорят за стеной.
– …А что станется с господином Исигами?
– Это решит суд. Но поскольку речь идет об убийстве, даже если ему не вынесут смертный приговор, легко он не отделается, могу вас уверить. Так что вам не о чем беспокоиться, больше он не будет вам досаждать…
«Какой же он болтун!» – подумал Кусанаги, снимая наушники.
– Надо будет после показать госпоже Ханаоке, – сказал Мамия. – Исигами утверждает, что она была в курсе, но я сильно сомневаюсь.
– Вы хотите сказать, что Ясуко Ханаока ничего не знала о том, что делает Исигами?
– Я слышал весь ваш разговор с Ясуко, – Мамия, усмехнувшись, посмотрел на подслушивающее устройство. – Исигами – классический маньяк. Вбил себе в голову без всяких на то оснований, что Ясуко разделяет его чувства, и устранял всех мужчин, которые оказывались поблизости. Можно только пожалеть ее бывшего мужа.
– Ну уж…
– Что с тобой? Что такая кислая рожа? Чем-то недоволен?
– Не в этом дело. Все это время я старался понять характер Исигами, но его признания настолько расходятся с моими предположениями, что я в полной растерянности.
– У каждого человека несколько личин. А маньяки в большинстве своем люди неординарные.
– Это я понимаю, и все же… Кроме подслушивающего устройства, нашли что-нибудь?
Мамия кивнул:
– Электропровод от обогревателя. Вместе с обогревателем был засунут в комод. Более того – провод в оплетке. Такой же, какой был использован при убийстве. Если экспертиза обнаружит на нем частицы кожи убитого, все будет ясно.
– Еще что-нибудь?
– Посмотри на это, – Мамия задвигал мышью компьютера. В резких движениях его руки не было уверенности. Наверно, кто-нибудь только что показал ему, как это делается. – Вот!
На экране показалась страница текста. Кусанаги прочел:
«Я установил личность человека, с которым ты постоянно встречаешься. В доказательство прилагаю сделанные мною снимки.
Я хочу знать, в каких отношениях ты с этим человеком?
Если ты с ним в любовной связи, это подлое предательство!
Ты знаешь, на что я пошел ради тебя!
У меня есть право приказывать тебе. Немедленно прерви все отношения с ним!
