Подумала, и пришла к выводу, что это не имеет никакого отношения к происходящему. А значит, не стоит загружать мальчика Николая Сергеевича ненужной информацией.
У него и так забот хватает.
Поэтому, говоря о себе, я проявляла прямо-таки нечеловеческую скромность.
Следователь еще раз изучил мою фотографию в паспорте.
– У вас тут волосы темнее. Кажется, – уточнил он нерешительно.
– Темнее, – сухо подтвердила я. – Женщины имеют дурную привычку менять цвет волос.
Мальчик Николай Сергеевич недоверчиво посмотрел на меня. Не убедила.
Я наклонила голову, подвинулась ближе к нему и пригласила:
– Посмотрите сами.
– Куда? – не понял он.
– Сюда!
И я поворошила пробор. Слава богу, о существовании перхоти мне известно только из рекламы лечебных шампуней.
– Видите? Корни темные…
Он наклонился ко мне.
– Да, действительно…
Я подняла голову и отодвинулась. «Пора закрашивать корни», – подумала я мимоходом.
– Значит, сегодня вы ночевали в этом доме?
– В этом.
– Из-за того, что заболела горничная.
– Именно.
Он недоверчиво посмотрел на меня. В его глазах я была «барыня», а барыни, опять-таки на его взгляд, не ухаживают за служанками. Все обстоит противоположным образом.
– А хозяина дома вы давно знаете? – спросил следователь.
Ясно. Он думает, что мы со Стефаном любовники. Ха-ха!
– Я познакомилась с ним две недели назад, – сказала я мягко. – Или чуть больше.
– Ясно, – ответил мальчик Николай Сергеевич.
Что тебе ясно? Отсутствие у меня моральных принципов? Моя поспешная сексуальная неразборчивость?
Глупый! Ой, глупый!
Но ничего этого я вслух, разумеется, не произнесла.
Молча смотрела на собеседника и ждала вопросов.
– Давайте поднимемся наверх, – предложил мальчик Николай Сергеевич.
– Зачем? – удивилась я.
– Покажете, как вы вошли в комнату. Где стояли, и вообще… Все с самого начала.
– Ладно, – покладисто согласилась я.
– Трупа не боитесь? – на всякий случай уточнил следователь.
– Не боюсь, – ответила я, пряча улыбку.
Марийка, с которой десять минут назад следователь решил провести эксперимент, устроила в спальне хозяина очередную истерику.
– А то эта барышня такая…
Следователь поискал слово.
– …слабонервная…
– Она опасается неопределенности своего положения, – объяснила я.
– То есть? – не понял следователь. – Можно не так витиевато?
– Человек без работы остался! – перевела я сердито.
– А-а-а…
Мы поднялись на второй этаж. В спальне Стефана копошились незнакомые мне люди. Наверное, следственная бригада.
– Нашли? – спросил следователь, намекая на что-то неизвестное мне.
Пожилой дяденька в сильных бифокальных очках молча кивнул на тумбочку. Там в прозрачном пакетике лежал один-единственный ключ.
Надо полагать, ключ от спальни Стефана, где деньги лежат.
И какие деньги!
Я вспомнила содержимое кейса, стоявшего возле кровати, и тихо улыбнулась.
Мужчина в сильных очках отвел следователя в сторону и принялся что-то объяснять. В комнате стоял ровный гул от присутствия и движения нескольких человек, но мне удалось уловить кое-что из их разговора.
– От этого замка? – спрашивал мальчик Николай Сергеевич. – Проверили?
– Проверили, – флегматично ответил собеседник. – От этого.
– Отпечатки?
– Только одного человека. Причем, отпечатки не смазаны. Думаю, что дверь открыл и закрыл покойник.
– Почему?
– Потому, что замок недавно смазали. Масло совсем свежее. И это свежее масло есть на ключе.
– Понятно.
Следователь оглянулся на труп, все еще лежавший поперек кровати.
– Самоубийство?
– Похоже. Дверь заперта изнутри, ключ в кармане покойника, под окном никаких следов… Да и невозможно через это окно влезть и вылезти, видишь, как оно открывается…
Эксперт взялся за ручку и приоткрыл окно. Причем, открылось оно не сбоку, а сверху. Образовалась достаточно широкая щель, чтобы проветрить помещение, но недостаточно широкая, чтобы в нее влез даже ребенок.
– Шире не открывается?
– Нет. Тут регулятор не позволяет.
– Понятно.
– Стрелял он стоя, – продолжал эксперт. – Брызги на покрывало упали, видишь?
– Угу.
– И упал логично: колени подогнулись естественно, по сгибу матраса. Если бы его втащили на кровать, то колени были бы выше, и покрывало помялось.
– Гильза?
– В порядке. Отлетела куда положено… Эй! Дамочка! – перебил вдруг эксперт самого себя. – Сюда нельзя! Выйдите!
Я быстро обернулась.
На пороге стояла Виктория. Не обращая никакого внимания на окрик эксперта, она, как зачарованная, приблизилась к постели и впилась взглядом в лежащего на ней мужчину.
– Вы кто? – строго спросил следователь.
Вика, не отвечая, продолжала смотреть в лицо бывшего любовника.
Потом вдруг расхохоталась и беспечно сказала:
– Вот сволочь! Сбежал-таки, не заплатив!
– Кто вы?! – повторил следователь уже на повышенных тонах.
Вика соблаговолила нас заметить.
– Привет, – сказала она мне.
– Привет.
– И ты тут?
– Как видишь…
– Неплохое начало дня.
– Что делать…
– Да кто вы такая?! – заорал мальчик Николай Сергеевич, окончательно потеряв терпение.
Вика перевела на него взгляд насмешливых глаз.
– Я тут живу.
– Прямо тут? – удивился следователь.
– Боже сохрани! Я имела в виду, в этом поселке. Дом напротив.
– Пройдемте, – привычно пригласил следователь. – У меня к вам есть вопросы.
Вика кокетливо расширила глаза.
– А если я откажусь отвечать без моего адвоката? – спросила она лукаво.
Следователь растерялся. Но ему на выручку тут же пришел умудренный опытом эксперт.
– А вам есть что скрывать? – спросил он небрежно.
