Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
— Розанна Кийт вылетела из Ванкувера рейсом Сиэтл-Нью-Йорк в субботу 11 января. На следующий день она прибыла в Ньюпорт, штат Род-Айленд. Когда наши ребята по твоей просьбе первый раз говорили с Флетчером, он сказал, что 13 января, в понедельник, она приходила к нему в контору обсудить кое-какие имущественные вопросы. Он — единственный душеприказчик Еноха Кийта.
— Пока Розанна жила в Ванкувере, Флетчер ежемесячно посылал ей чек на двадцать пять тысяч американских долларов, — заметил Чандлер.
— Я говорила тебе, что у Флетчера свои юридические и налоговые проблемы? — спросила Тейт.
— Нет.
— Тогда слушай. Налоговая инспекция совместно с министерством финансов проанализировала все дела, которые он вел, имея в виду выдвижение обвинения в уклонении от уплаты налогов и нарушении доверительным собственником своих обязанностей. Этот субъект живет по-царски. Есть подозрение — к сожалению, не доказанное — что он отмывает и укрывает деньги своих клиентов. Обычно суммы идут через банки на Багамах и Каймановых островах, иногда используются номерные счета в банках Швейцарии. Налоговые власти не могут проследить всю цепочку, поскольку то и дело упираются в глухую стену конфиденциальности отношений адвоката с его клиентами. Но мы получили доступ к банковской документации Флетчера, и нам точно известно, что после отклонения иска по завещанию Еноха Кийта львиная доля его капиталов была переправлена на юг и за пределы страны. Ежемесячное содержание Розанне Флетчер выплачивал из оставшихся наличных.
— Куда делась основная часть денег? — спросил Цинк.
— Попробую догадаться, исходя из фактов. В среду, пятнадцатого января, через два дня после визита в контору Флетчера, Розанна улетела из Провиденса в Цюрих.
Чандлер задумчиво кивнул:
— Итак, Розанна прилетела сюда из Ванкувера, чтобы встретиться с Флетчером и получить доступ к швейцарским деньгам. Можно это проверить по официальным каналам?
Тейт покачала головой.
— Если деньги лежат в Швейцарии на номерном счете, нам их не обнаружить. Швейцария начала предоставлять нам информацию по банкам совсем недавно, да и то в самых редких случаях. Мы ничего не добьемся. Розанна Кийт — законная хозяйка этих денег.
— Она по-прежнему в Швейцарии? — спросил Чандлер.
— Нет. Три дня спустя она вылетела в Лондон.
— Хм. Туда же, куда прошлой весной после суда отбыла с «Вурдалаком» Рика Хайд?
— Какой ты дога-адливый, голуба, — протянула Кэрол Тейт.
Цинк засмеялся.
— Мурлычь так почаще. Завлекательно — сил нет.
— Ха! Знаешь, сколько я избавлялась от этой привычки?
— К своей выгоде и к несчастью для меня, — вздохнул Чандлер. — Давай дальше про Рику.
Агент ФБР снова заглянула в распечатку.
— Рок-группа «Вурдалак» — в том числе Рика и Сакс Хайды — в апреле 1985 года вылетела из Провиденса в Лондон и с тех пор находится там. Двадцать третьего ноября прошлого года Рика одна улетела в Мехико, а десятого января 1986 года перебралась из Пуэрто-Вальярты в Ванкувер.
— За день до того, как я увидел ее на сцене в клубе, — вставил Чандлер. — Длинный отпуск.
— «Вурдалак», а с ним и Сакс Хайд, восьмого января прилетел из Ванкувера в Лондон и одиннадцатого января улетел обратно, но без Рики.
— К тому времени, — перебил Цинк, — она плавала в ванне в виде отстоя. Это все?
— Почти. Во второй половине сентября 1985 года Сакс Хайд прилетал в Ванкувер.
— Спасибо Боженьке за компьютеризацию иммиграционной службы, — усмехнулся Цинк.
В голове у него внезапно промелькнула картинка из прошлого: они с Карадоном сидят в машине на Хастингс-стрит, ждут, когда Хенглер выйдет из клуба. Из «Ида» появляются Рика и басист Аксель Крипт (Крипт, сказала Тейт, — псевдоним Сакса Хайда) и, перебросившись несколькими словами, расходятся в противоположные стороны.
— О чем задумался? — спросила Кэрол.
— Да вот прикидываю, какое отношение ко всему этому имеет Сакс Хайд.
— Что теперь?
— Давай так: я снимаю номер в «Балтиморе», потом мы обедаем, а потом едем в Ньюпорт и говорим с Рональдом Флетчером.
Ньюпорт. Род-Айленд
18 : 02
Дом Рональда Флетчера, выстроенный в стиле готического Возрождения, не походил на обитель скромного поверенного. Днем солнце, проникая в окна этих хором на Бель-вю-авеню, играло на позолоте стен и мраморе колонн. Мебель, сработанную ньюпортскими искусниками Годдарда и Таунсенда, выигрышно оттеняли детали интерьера в духе La Belle Epoque[32]— старинные гобелены, массивные люстры, цветные витражные стекла и затейливо украшенные камины, а потолок Большого зала парил в пятидесяти футах над паркетом.
Чандлера и Тейт впустила служанка-француженка, одетая строго, в черное и белое. Кэрол предъявила удостоверение специального агента ФБР и объяснила, что они хотели бы побеседовать с мистером Флетчером. К сожалению, адвокат не сможет их принять, ответила служанка, протянула Тейт визитную карточку советника Флетчера, лучшего в Род-Айленде специалиста по уголовному праву, и красноречиво распахнула входную дверь.
— Передайте мистеру Флетчеру, — сказал Чандлер, — что наш визит не имеет отношения к проблемам, связанным с его адвокатской практикой. Объясните, что нас привело сюда убийство. Мы хотим поговорить об их отношениях с Розанной Кийт. Скажите, нам все известно и принять нас — в его интересах.
Обе женщины нахмурились. После минутного колебания служанка попросила Цинка и Кэрол подождать и направилась к двери в глубине холла. Когда она исчезла за ней, Цинк мельком увидел резной письменный стол, заваленный томами в кожаных переплетах, и за ним — кругленького человечка.
— Ну ты и нахал, — прошептала Тейт, когда дверь захлопнулась. — У вас в Канаде «Билль о правах» не действует?
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — ответил Чандлер. — Самое большее, он все-таки может отказаться нас принять. Тогда мы уйдем, а он будет сидеть и изводиться.
Дверь библиотеки отворилась. Появилась служанка.
— Мистер Флетчер сейчас примет вас, — холодно объявила она, прошла через холл и исчезла в раззолоченной комнате.
— Послушай, там, откуда ты явился, такие штучки действительно сходят с рук? — полюбопытствовала Тейт.
— Конечно, нет, — усмехнулся Цинк. — Я и радуюсь, что сейчас я не там, а…
Он не договорил: за дверью библиотеки прогремел выстрел.
Барнаби, Британская Колумбия
19 : 31
Тюремная ферма «Оукалла», официально — Нижнемейнлендский региональный исправительный центр, стоит на вершине холма в предместье Ванкувера. Краснокирпичное здание тюрьмы постройки 1912 года окружено тремястами акрами превосходной земли. За первые сорок семь лет существования центра правительство сбросило в шахту лифта сорок четыре заключенных с петлей на шее. С 1962 года Канада оставила подобные забавы, и теперь Оукалла — это центральный изолятор строгого режима для подследственных.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
