он шагает ко мне. Выведать что-либо сверх того, что я понял, не вышло. Гахару нет смысла вести долгую словесную дуэль с человеком, который и так ему всё перед смертью расскажет. Как они сумели прорвать заслон? Как не вызвали гнев магов Конклава? Сколько нелюдей перебралось на Сушь? Все эти вопросы так и останутся для меня без ответов. К сожалению, пытать гахара бессмысленно. Я просто убью его.
– Что⁈ – резко останавливается Феол.
– Удивлён? – улыбаюсь я. – Ты нашёл свою смерть, гахар.
Последнее сказано на их языке. Притворяться Сепаном пропал всякий смысл. Ты искал меня? Ты нашёл. И умрёшь. Исход нашего боя заранее предрешён. Даже находись мы с ним в равных условиях, я бы справился с гахаром в схватке один на один. Сейчас же у меня по карманам распиханы козыря. Причём, в прямом смысле.
Хотя, в рукаве тоже есть один. Это уже, образно выражаясь. В отличие от гахаров, я могу собирать имеющиеся здесь крохи прото-энергии, и за проведённое в теле Сепана время успел создать пару узлов. Казалось бы, ерунда, но в схватках противников столь высокого уровня важна каждая мелочь.
– О нет, Ло. Я нашёл свою вечную славу, – ещё шире улыбается нелюдь.
Он всё-таки рад. Не похоже на пустую браваду. Мне попался глупый гахар? Но таких среди ловчих нет в принципе. Значит, козыри в рукавах и карманах имеются не только у меня. В чём подвох?
Он бросается вперёд. Я готов. Клинки сталкиваются. Низина мгновенно заполняется звоном мечей. Миг, второй, третий… Разрываю дистанцию. Всё понятно.
– Предводитель звена?
Снова сшибка. Звон, искры, движения вихрем. Он быстр. И опытен. И он мастер, большой мастер.
– Бери выше, конструктор, – гордо вскидывает подбородок отнюдь не рядовой воин-гахар, застыв в нескольких шагах от меня в стойке «Хор».
Мне немного знакомы их техники. Этот нелюдь, несомненно, является бойцом наивысшего уровня. Мой противник немолод. Очень сильно немолод. Как бы это не сам капитан корабля, отправленного на мои поиски.
– Будь ты хоть главой легиона, это ничего не изменит, гахар. Ты умрёшь.
Смех фальшивый насквозь. Эмоции – не их сильная сторона.
– Убивший последнего конструктора низших наверняка удостоится чести возглавить один из карательных легионов, – озвучивает свои мечты нелюдь, крадучись обходя меня по кругу. – Твою смерть зовут Гах Юж Кон, конструктор. Радуйся, Ло. Тебя прикончит не абы кто, а сам командир знаменитой Небесной цепи.
Так и есть – передо мной капитан корабля. Настолько высокий чин априори не может быть кем-то другим. Мне «повезло» нарваться на самого сильного гахара из присутствующих на этой планете. Всё гораздо серьёзнее, чем я думал. Лёгкой моя победа не будет.
– Звёзды благоволят мне, – тем не менее изображаю я радость. – Обезглавлю змею.
Теперь мой черёд нападать. Бросаюсь в стремительную атаку, и наши мечи снова сталкиваются. Удары настолько быстры и часты, что звон металла сливается в один общий звук. Клинки Феола очень высокого качества по меркам Земли и в этом плане не уступают моим. Оружие выдержит. Ждать его выхода из строя не стоит. Вот, если бы Хо не унёс мечи мага…
В этот раз наш контакт уже не столь скоротечен. Половину минуты мы танцуем на максимуме. Кувырки, прыжки, выпады и удары, удары, удары. Схватка с полной отдачей. Из-под ног летят: земля и мелкие камни, с клинков сыпятся искры, из первых, пока ещё несущественных ран, течёт кровь. У меня пара царапин на предплечьях и слегка зацепленный бок. У него красная полоса на щеке, которую я достал кончиком меча. Размен не в мою пользу. Теперь уже можно признать – он сильнее меня.
– Дерханом ты смотрелся опаснее, – разорвал дистанцию Феол. – То тело было лучше. Зачем поменял?
Как поменял – он не спрашивает. Понимает, что не отвечу. Да и этот вопрос задан лишь для того, чтобы перевести дух. Мой соперник, как, впрочем, и я, основательно выдохся. Бой на пределе очень быстро изматывает.
– Надо будет, ещё поменяю.
И бросаюсь вперёд. Я не дам тебе отдыхать, нелюдь. В хвост кометы твою болтовню. Бейся.
Наш танец по новой закручивается в стремительный вихрь. Представляю, какими словами станут описывать эту схватку хассы, когда будут рассказывать мумру про бой идунов. После стартовой атаки уступаю инициативу сопернику. Гахар объективно сильнее – пусть ведёт, а я буду растягивать время в глухой обороне. Феол наседает. Отбиваться непросто, но пока я держусь.
Дно вселенной! Достал меня в грудь. На подвижности не отразится, но кровь теперь теряю быстрее. Силы тают. И мои, и его. Ещё пара минут в таком темпе, и гахар окончательно выдохнется. Правда, я к тому времени уже будут мёртв. То есть, мог бы быть мёртв, не имей я в карманах увесистых козырей. Вот-вот придёт время доставать их.
Ещё немного, ещё чуть-чуть… Гахар не желает форсировать события. С его точки зрения я уже проиграл. Зачем рисковать, ускоряя процесс? Царапина на щеке, полученная ещё в самом начале боя, остудила его. Он не хочет получить ещё одну рану. Даже мелкая, в отсутствии лечилок, здесь, на Суши, может обернуться проблемой. Видя, что я с каждой секундой слабею, гахар уверенно ведёт наш поединок к своей неминуемой победе.
Всё! Тянуть дальше некуда. Стремительным рывком разрываю дистанцию и сую в рот вынутый из кармана боб. Вот теперь потанцуем мой танец. Налетаю на нелюдя. Пришла очередь гахара уходить в глухую защиту. Восстановленные мной силы мгновенно меняют картину боя. Противник пятится, даже не пытаясь огрызаться.
– Где ты… – не успевает закончить вопрос Феол, уходящий прыжком от моей очередной атаки.
Гахар видел, как я засовывал что-то в рот и чувствует мой внезапно усилившийся натиск. Он уже понял, что я проглотил боб, и что будет дальше я знаю. У моего врага не осталось выбора. В долгой схватке на победу у него больше нет ни единого шанса. В этом плане мы с ним поменялись местами.
Момент истины. Гахар бросается в последнюю самоубийственную атаку. Его план очевиден – мой враг хочет, пусть и ценой своей жизни, убить или, хотя бы серьёзно ранить меня. В финальный натиск вложены все оставшиеся у нелюдя силы. Если получится продержаться эти решающие мгновения – я победил.
Дно вселенной! Захвативший тело Феола гахар – самый сильный фехтовальщик из всех, с кем мне когда-либо доводилось скрещивать мечи. Настоящий мастер. Он всё-таки умудрился достать меня в своём последнем самоубийственном выпаде, стоившем ему жизни.
Отрубленная голова гахара мячиком катится по земле, но я уже перевёл взгляд на отпущенную им рукоять пронзившего
