Ее внимание скользит ко мне, как бы оценивая мою реакцию на эту узколобую позицию.
– Ты бы долго не продержалась, – утверждаю я, расстроенная ее холодностью. – Эрадайн готовится нанести удар по Долине, а не только по другим королевствам.
Волна шока пробегает по гигантам.
– Объясни, – требует сердитый.
– С радостью. Если вы позволите нам совершить нашу сделку, – говорит Уэслин. – Мы принесли подарок.
– Что именно?
– Семена с деревьев Древнего леса. Знак Тилиана.
Неохотный интерес мелькает в группе.
– Лес вокруг нас становится густым и сильным, – говорит Хатта, ее голос осторожен. – У нас уже много деревьев. Зачем предлагать нам больше? Какая ценность в такой торговле?
Мое сердце замирает. Если великаны отвергнут наше подношение, нам больше нечего будет дать. Отказ приговорил бы Финли к смерти.
Уэслин принимает вызов прежде, чем я успеваю ответить.
– Древний лес за пределами Роанина такой же древний, как и любой другой лес к западу от реки, и даже более древний, чем любой другой лес к востоку от него: таких деревьев больше нигде в Алемаре нет. Остатки здешней дикой природы – мост между Тилианом и Долиной. Эти семена связывают наши земли воедино, точно так же, как это сделал бы дар звездной пыли. Неужели такой символ для вас ничего не значит?
Действительно, опытный переговорщик.
– Покажи нам, – говорит тот, кто осматривал мои руки.
Уэслин достает коробку из своего рюкзака, впервые с того дня в магазине Геонена, и трава, наконец, отпускает его ноги. На самом деле, все коричневое пятно отступает, пока луг снова не приобретает яркий оттенок зеленого. У валунов гигант, который осматривал мою ладонь, присаживается на корточки и протягивает свою. Уэслин колеблется. Великан, кажется, угадывает его мысли.
– Не позорь меня, – предупреждает он. – Я не вор.
При этих словах Уэслин делает шаг вперед и вкладывает коробку в его руку, приз размером не больше наперстка был бы в нашей.
Гиганты сходятся вокруг ящика, сотрясая землю своими движениями; Уэслин немного спотыкается, возвращаясь ко мне. Они рассматривают его с большим интересом, разговаривая на языке, которого я никогда раньше не слышала. Проходит несколько минут, в течение которых Элос, Уэслин и я не смеем разговаривать друг с другом. В этот момент мы либо добьемся успеха, либо все пойдет ужасно неправильно.
– Этот ваш друг, – говорит тот, кто держит коробку, обращаясь ко мне и Элосу. – Он человек?
Мы киваем.
– И он заслужил ваше доверие, – продолжает он.
Я бросаю взгляд на Элоса, который только смотрит на гиганта с нескрываемым отчаянием на лице.
– Он заслужил нашу любовь, – просто говорю я.
После этих слов все пятеро поднимают глаза, изучают нас, затем выпрямляются.
– Сегодня ночью небо затянуто облаками, – говорит тот, что с коробкой. – Вы должны подождать до завтра, чтобы забрать звездную пыль. А пока вы расскажете нам все, что знаете об этой забастовке.
Радость разливается во мне, подобно мощному течению реки. Финли спасен. Призрачная агония закончилась, их поставили на колени, прежде чем чаша весов склонилась к катастрофе. Я представляю себе выражение лиц короля Жерара и Вайолет, когда они увидят нас, а затем широко улыбнутся. Рядом со мной Уэслин облегченно вздыхает, его лицо светится эмоциями, которых я никогда раньше на нем не видела, в то время как Элос просто закрывает лицо руками и молчит.
– Спасибо, – благодарю я, так как я единственная, кто, кажется, способен что-то произнести в данный момент. – Мы вернемся завтра.
– Не нужно, – говорит великан и на этот раз улыбается. Не жестокая улыбка. Искреннее тепло. – Пойдемте с нами.
Семнадцатая глава
Дом великанов – словно картинка из сна. Трава, покрывающая лесную подстилку, такого яркого зеленого цвета, что здесь, должно быть, никогда в жизни не было засухи. Она мягкая, как перышко: когда мы следуем за пятью великанами сквозь серебристые осины, травинки с нежностью ласкают мои ноги, как шепот любимого. Никаких признаков похожих на тиски коричневых стеблей. Цветы, которых я никогда раньше не видела, окрашивают землю в сапфирово-синий, фиолетовый и белый цвета, растут они у основания стволов деревьев; откуда-то поблизости вьется струйка бегущей воды.
В отличие от Каэла-Ридж, здесь на деревьях ничего не строится. Вместо многослойных веревок с нескольких ветвей каскадом спускаются темно-зеленые виноградные лозы. Другие обвились вокруг стволов. Их стебли толстые, размером с кулак в диаметре, и усыпаны листьями длиной с ладонь. Дальше, среди широко расставленных деревьев, на земле лежат большие гнезда мха.
Великаны ходят по земле, а она гудит у них за спиной. Их по меньшей мере дюжина, все одеты в мятую ткань кремового цвета: туники с рукавами, спускающимися чуть ниже плеча, и широкие брюки, едва доходящие до колена. Их худые руки кажутся почти слишком длинными для их тел словно тонкое эхо шпилей на вершине замка Роанин. Все бродят рядом при нашем приближении.
Они объясняют наше присутствие друг другу на нашем языке. Я уверена, что они это делают из вежливости. В отличие от динамики в Тилиане, великаны, похоже, не пользуются иерархией. Вместо этого они все говорят как равные. Каждый из них получает возможность осмотреть коробку с семенами, и хотя их язык меняется на тот, который я не могу понять каждый раз, когда появляется новый гигант, они, кажется, довольны тем, что видят.
Затем они называют свои имена, звуки, незнакомые моим ушам, и Элос, Уэслин и я, в свою очередь, довольно весело отвечаем. Теперь, когда мы здесь, наконец-то в безопасности, все кажется проще. Наш путь освещен этими маленькими шариками света, неподвижно плавающими среди деревьев. Они не из пламени, а свет матовый и белый словно огромные кристаллы на люстре. Элос останавливается, чтобы сменить свою грязную рубашку на чистую, затем мы следуем за ними к потрескивающей яме для костра.
– Еще один подарок, – говорит Гутрех, или это был Гутте, указывая на яму. Птицы жарятся на металлических вертелах, подвешенных над огнем.
– Какая часть? – дружелюбно спрашивает Элос. – На вертеле?
– На вертеле, – Гутрех поднимает руки. – Мы поймали птиц.
Он оглядывается на меня, и я не могу не улыбнуться в ответ.
Мое легкомыслие исчезает, когда я смотрю на свои собственные руки в поисках на них смерти, которую, по утверждению одного из гигантов, он видел.
– Рора?
Я киваю, отмахиваясь от беспокойства.
– Все в порядке.
Лучшая еда, что мы ели со времен Ниава, – жареная куропатка, огромная листовая зелень, огромный дикий лук и помидоры. Однако нам приходится нарезать пищу на съедобные кусочки, так как гиганты съедают овощи, как горсти семян, и едят приготовленных птиц целиком. Мы все тратим секунды, когда нам предлагают, используя предметы из наших рюкзаков в качестве тарелок, так как они длиннее наших рук, а затем атакуем насыпь наполовину раздавленной малины, сложенную в центре. Великаны присоединяются к нам на земле, сотрясая наши кости каждый раз, когда кто-то садится, несмотря на их очевидные усилия сделать это мягко.
