подчинимся, но если ты присягнёшь на верность Усману, мы услышим и подчинимся. Так что бойся Бога, Ибн Ауф!
— Почему ты именно ему это сказал? — заинтересовался Надир.
— Выбор останется за ним, — усмехнулся глава клана. — Он ближайший человек к Умару. И он в обмен на эту возможность не станет избираться сам. И он зять Усмана…
— Усман даст послабления купцам? — спросил Надир.
— Конечно, — кивнул тот. — Али недалек. Ему лишь бы воевать. Серьезным людям война несет большое беспокойство. Мы радуемся победам ислама, но надо ведь и делами заниматься. Хотя, как я слышал, Надир, твоя торговля процветает! Твои корабли ходят через Великий канал, и ромеи тебя не трогают! Ну еще бы, твой племянник правит Египтом, отняв его у мусульман.
— Амр ибн аль-Ас разгневал Аллаха, — с каменным лицом ответил Надир. — Он презрел волю халифа и пошел в тот поход. Так почему тебя удивляет его поражение? Он получил по заслугам. Зато теперь, когда он смирился, Аллах даровал ему княжество Мултан.
— Оно на самом деле так богато, как говорят? — с любопытством повернулся к нему араб.
— Как Мекка и Медина вместе взятые, — небрежно бросил Надир, и лицо собеседника завистливо вытянулось. — Амр теперь независимый князь, и он закончит свою старость в немыслимой роскоши. Клянусь Аллахом, он это заслужил.
— Иншалла! — мрачно ответил Абдаллах и отвернулся. Он потерял интерес к этому разговору, ведь ввели Убайдуллаха, сына Умара, и поставили на колени.
Все присутствующие укоризненно смотрели на сына умирающего халифа, которого жители Медины скрутили на улице. Он зарубил дочь Фируза, советника Хормазана и учителя Джафину. Он хотел перебить вообще всех персов в Медине, потому что самые уважаемые люди начинали болтать, что видели, как перешептывался Фируз с Хормазаном, и как при этой беседе у убийцы выпал тот самый нож. О чем мог говорить раб и бывший солдат с персидским вельможей, принявшим ислам, было понятно всем. Конечно же, об убийстве халифа. О чем же еще? Простакам арабам и в голову не приходило, что между этими людьми пролегала целая пропасть. Они в принципе не могли заговорить на улице. Но ни это, ни множество других несообразностей в этой версии событий тоже никого не смущали. Смущала лишь бессудная расправа, прямо запрещенная исламом. Для этого работали кадии, судьи. И их беспристрастность здесь, в Медине, была абсолютной. Халиф держал порядок железной рукой.
И вот, на третий день после ранения, Умар ибн аль-Хаттаб, да будет доволен им Аллах, испустил дух и был похоронен в мечети рядом со своим учителем Мухаммедом и Абу-Бакром, первым халифом. И, как водится, в стане властителей огромной страны начались разногласия. Ведь не было никого, кто смог бы их рассудить. Все шестеро имели право на власть, но не все на нее претендовали.
— Казнить его! — сказал Али. — Он просто спятил! Резать людей как скот без суда!
— Не горячись! — поморщился Усман. — У парня большое горе. Если мы казним его, люди будут недовольны. Ведь только что похоронили его отца.
— Он нарушил закон, и он виновен, — упрямо заявил Али. — Если халифом стану я, то он пойдет под суд и будет казнен как убийца. Никому не дозволено вести себя так. Чьим бы сыном он ни был!
— Давайте начнем то, ради чего мы все сюда пришли, — примирительно произнес ибн Ауф. — Мы должны назначить нового халифа прямо сейчас, и выбор у нас невелик. Я считаю, что только двое из нас достойны этой чести — Али и Усман. Скажи, Али, клянешься ли ты следовать книге Аллаха, обычаю пророка и деяниям Абу Бакра и Умара?
— О, Аллах! Нет, я клянусь только стараться делать это в меру сил, — ответил Али. — Я выполню свой долг, если Аллах позволит мне это.
— Скажи теперь ты, Усман ибн Аффан, — повернулся к своему тестю ибн Ауф, — клянешься ли ты следовать книге Аллаха, обычаю пророка и деяниям Абу Бакра и Умара?
— Да! — ответил Усман и замолчал.
Абдуррахман ибн Ауф встал и торжественно произнес:
— О великий Аллах! Слушай и свидетельствуй. Я возлагаю то, что лежало на моей шее, на шею Усмана! (2)
— Поддерживаем, — кивнули члены совета. — Пусть Усман ибн Аффан примет бремя власти.
— Я повинуюсь общему решению, — не меняясь в лице, сказал Али. — Мой меч послужит делу ислама, как прежде.
— Само, брат! — шептал Надир. — Ты ведь и впрямь колдун! Ты же знал, что так все случится! Ну что же, ноги моей здесь больше не будет. Я достаточно уже совершил паломничеств, чтобы спасти душу. Я теперь буду тихонько сидеть в своем Синде и строить крепости на западной границе. А потом я завоюю царство для моего первенца Халида. Видит бог, если я этого не сделаю, то Алия, эта лучшая из женщин, что создал Аллах, сожрет мою печень без соли!
1 Фируз, или Пероз, с арабским прозвищем ибн Лула, считается национальным героем Ирана. Его называют Баба Шуджа аль-Дин, Отважный отец веры. Согласно поздней персидской легенде, четвертый праведный халиф Али помолился, и Фируз спасся. Он перенесся в город Кашан, где и закончил свои дни. В Кашане до сих стоит святилище, построенное на его могиле. С 16 века в Сефевидском Иране проводился праздник Омар-Кошан, название которого переводится как «Убийство Умара». Он являлся важной частью мифологии шиитов. Позднее, когда стали налаживаться отношения с Турцией, этот праздник стал сходить на нет.
2 Версий избраний Усмана халифом несколько. Эта лишь одна из них. Согласно другой распространенной версии на вопрос, будет ли Али следовать пути, который проложили его предшественники, тот ответил, что будет полагаться на собственное мнение. А Усман ответил утвердительно. Важным является то, что гибкий и хитрый Усман больше отвечал интересам торговой аристократии, чем жесткий и прямолинейный Али.
Глава 44
В то же самое время. Константинополь.
