тебя с этим делом совсем плохо. Вспомни хотя бы свою Лину, которая сейчас, наверное, уже замужем за генералом и неимоверно счастлива. Ты считал её своею, а вышло…
— Не смей, — Ингальвур стукнул по столу так, что звякнула посуда. Несколько мисок, выставленных для них со спелыми плодами, подскочили с мест, тут же приземляясь. — Не говори о ней, — увёл глаза, отворачиваясь от друзей, и опять боль стянула грудь невыносимыми железными когтями, а метка, исчезнувшая, растворившаяся на коже, будто почувствовалась снова.
Всё, что он делает лишь ради неё. Только для Ави, потому что он здесь лишь потому, что однажды они решились бежать.
Лео переглянулся с Эриной, пожимая плечами, и откусил яблоко.
— Когда уже вы расскажите эту историю до конца? — поинтересовалась выродка, задумчиво глядя в потолок. Она закинула ногу так, что щиколотка покоилась на колене второй ноги, и думала о том, стоит ли возвращаться обратно. Только кто она там? Вечный изгой, выродка, за чью голову назначена награда самим хромым Джимми, женщина без права голоса, которую продадут первому попавшемуся, кто захочет купить.
Она поморщилась, представляя, что её тела станет касаться какой-нибудь старый дракон или того хуже — орк. Нет, возвращаться было плохой идеей. Отвратительной.
С Ингальвуром у неё хотя бы был шанс стать кем-то другим. Она решила добраться с ними до Норальфира и уже потом решать, как быть дальше. Если выйдет жить во дворце и ничего не делать — лучшая из жизней. И неважно, что это Эльдион, а не Аскард.
— Просто однажды наш друг влюбился в эйру, но она не захотела с ним бежать…, - продолжал Лео.
— Замолчи, — перебил его Альф, и Леотард тут же прикусил язык, демонстрируя руками Эрине в области своей груди, что у эльфа болит душа. — Просто на всё есть причины, — добавил Альф.
— Любовные дела всегда мешали государству, — изрёк Леотард, снова откусывая яблоко.
Ингальвур поднялся с места направляясь на выход, и его желанием сейчас было поговорить с тем, кто назывался его братом.
Глава 56
Войдя в тёмное помещение, где Найла разместили одного, Альф какое-то время привыкал к сумраку.
— Пришёл приветствовать нового императора? — усмехнулся тот, привалившись к одной из бревенчатых стен. — Или же убить меня? — в его голосе сквозили нотки презрения.
— Я не стану убивать беззащитного.
— Ах, великое благородство, — кивнул несколько раз головой Найл. — Тогда развяжи меня и присягни на верность, — предложил он, зная ответ на это.
— Ты должен отказаться от трона, иначе…
— Иначе что? — перебил его Найл. — Ты убьёшь меня?
Он прекрасно понимал, что поступил бы именно так, если бы на его месте сейчас, закованный в магические цепи, сидел Ингальвур.
— Я не стану этого делать. Я пришёл просить тебя отказаться от престола или вызвать на поединок.
Найл видел, на что способен этот эльф. Ему вряд ли выстоять против такой магии, выяснять желания не было. Он не был глуп, потому следовало принять предложение. Найл был уверен, что у него еще появится шанс забрать своё. Но не теперь. Просто следует подождать, пока Ингальвур не оправдает надежд, возложенных на него, или же найти побольше союзников. Не рождался ещё тот, кем были бы довольны все.
— И что ты дашь мне взамен? — принялся торговаться Найл.
— Разве не достаточно твоей жизни?
Импер расхохотался, и цепи на его запястьях звякнули, приподнятые руками.
— Щедро, брат, — похвалил он Ингальвура. — Ты объявился недавно, но уже одариваешь народ. Эльдион будет ликовать. Целая жизнь! Которую, между прочим, подарили мне наши с тобой родители, — сделал он упор на слове «наши», — на какой-то трон. Могу ли поинтересоваться, где ты был всё это время?
Откровенничать Альф не собирался. Расскажи он о семье Бёйлей, Найл мог их разыскать и тогда, кто знает, чем может всё обернуться. Никаких рисков. э Потому Альф ответил.
— Тебе лишь надо знать, зачем я пришёл!
— Весь во внимании.
— Освободить народ Эльдиона от Норальфа.
— Жаль, что ты не познакомился с нашим замечательным дядюшкой до его кончины, — ёрничал Найл. — Он был прекрасным эльфом. Но к старости стал глуповат, потому что не стоило отсылать от себя далеко своего дорогого орка.
Альф не понимал сути сказанных слов, но переспрашивать не стал. А вот Найл совершенно не жалел о том, что Тоттель последовал за ним. Знал бы Норальф, что уготовано ему в самом замке, ни за что бы не отпустил своего пса. О подробностях кончины Найл был намерен узнать во дворце, а пока… Пока… Следовало добраться до него целым и невредимым.
— Я видел, что ты умеешь, — отозвался Найл, — но это не доказывает, что ты мой брат!
Альф неторопливо расшнуровал ворот рубашки, демонстрируя трикверт, и Найл разочарованно вздохнул внутри себя. Родимое пятно императоров.
— Тогда обнимемся? — попытался раскрыть объятья, но короткая цепь не дала ему совершить данный манёвр.
— Ты согласен на моё предложение? — Ингальвур не поддался на провокацию. Он не может довериться вот так тому, кто шёл с отрядом его убивать. Но и лишать жизни единственного родственника не мог. Оставалось отдать приказ держать Найла в поле видимости, а дальше решать, как поступить.
— Согласен ли я, импер, выросший во дворце, отдать трон, завещанный мне по наследству, младшему брату, который появился из ниоткуда? — в его голосе звучала насмешка, и Альф понимал, что так просто Найл не сдастся.
— Да, дорогой братец. Согласен. Но при одном условии.
Альф смотрел на пленника, намереваясь услышать ответ.
Глава 57
Народ приветствовал Ингальвура, высыпая на улицы. Каждый хотел своими глазами увидеть императора и помахать ему рукой. Альф восседал на белоснежном коне, чувствуя какую-то неловкость. Он ничего не успел сделать для этих эльфов, но они смотрели на него так, будто именно он станет новым началом зарождающейся эры.
Подъезжая ко дворцу, разраставшемуся с каждой милей в огромное здание, он чувствовал небывалый трепет, словно сам замок принимал его, раскрывая свои объятия.
