Айрин Дар
Избранная огнём
Пролог
— Если ты шестой, где твоя татуха? — с вызовом спросила Тоннеля, показывая предплечье так, чтобы ему был виден волк.
— Это место для посвященных, — лукаво улыбнулся Маркус. — Тебе туда доступ закрыт.
Тоннеля хмыкнула, раздевая парня глазами, пытаясь осознать, о какой же именно части тела он говорит.
— А вот и вторая вершина, Лия, — шепнул на ухо Валера.
Я откровенно пялилась на Маркуса, скользя по его телу глазами. Футболка повторяла силуэт торса, и понимание, что, сними он эту футболку, я не смогу усидеть спокойно на месте, смущало. Крепкие руки, увитые рисунками, казались такими сильными и мужественными, что на мгновение представила, как они ласкают меня. Валера кашлянул, и снова реальность, где для него была, как на блюдечке. Я вжалась в кресло, вонзая ногти в подлокотник.
— Цветная, ты горишь, — послышался голос Юли. Щёки вспыхнули, откуда она знает? Все уставились на меня.
— Ты действительно горишь, — указал Маркус пальцем куда-то. Я проследила за движением. Из-под ладони выбивались языки пламени, съедая подлокотник.
— Черт, — выругалась я, отрывая руку от кресла и пытаясь сбить ее пламя. Боли не было, чувствовалось лишь небольшое тепло, не наносящее вреда. Моя стихия врастала в меня, становясь частью.
Глава 1
Компания подобралась довольно странная, но все же мы оказались в старом доме в тайге по собственной воле.
Хозяина никогда не видели. Виталик нашел его через интернет, договорился о жилье и оплатил первую неделю. Главным условием было: не искать с ним встречи, да этого и не было нужно. Мы не знали, сколько потребуется времени, чтобы захотеть назад. Уверенность была в одном: нужен глоток воздуха, встряска, которая покажет, что все эти годы жили неправильно. Впрочем, мы сами это знали, просто не находили в себе силы и уверенности все бросить и уехать.
— Это же так круто, — глаза Юли горели, именно она предложила первая. Её мутило от человеческих волос в прямом и переносном смысле, затылков и задушевных бесед с клиентами. — Цветная, ты подумай, только мы пятеро на весь лес!
— А что, я за, — подал голос Виталик, скользнув взглядом по Юле, и я в который раз убедилась, что она явно в его вкусе.
Ещё бы! Юля выглядела очень эффектно: короткие черные волосы с выбритым правым виском, пирсинг в носу, небольшое кольцо в хряще смотрелось привлекательно, тоннели в ушах, из-за чего мы и дали ей прозвище — Тоннеля. Ну и, конечно же, татуировки, я не знаю, сколько всего их было, но особенно выделялась бабочка на шее и забитый рукав. Она подчеркнула свою сексуальность по максимуму. Кажется, ей было двадцать четыре, закрытая информация, заговори кто об этом, она сразу закрывалась и берегла две священные для нее цифры, как зеницу ока.
— Так что скажешь, Цветная? — вырвала она меня из задумчивости.
— С вами, — кивнула я.
Ко мне давно приклеилось прозвище Цветочек или Цветная. Поначалу злилась, спасибо маме, выбравшей прекрасное из имен. В детстве меня дети часто задирали, намеренно «забывая» имя. Кем я только не была: кактусом, лопухом, каллом. Даже завела блокнот, где записывала всё, на что были способны дети моего детства. А мама ничего, говорила, что они просто маленькие, а имя у меня красивое, тем более, что означает «невинная», «бессмертная», «непорочная».
Бессмертными были только те, кого я лупила, когда больше не было сил терпеть. Так что с детства имя свое ненавидела, хотя сейчас оно кажется мне довольно красивым. Лилия. Я перекроила его на Лию, когда мне исполнилось десять, спасибо солагернице, с которой проводили лето в одном из пионерских лагерей. Она была старше на несколько лет, но казалось на целую вечность.
Мне часто говорили, что у меня красивые глаза, я лишь пожимала плечами, хотя сама понимала — не врут. Некоторые считали, что ношу цветные линзы, но редкий оттенок достался от матери. Хоть с чем-то повезло. Для усиления контраста перекрасилась в блондинку, правда мой русый не такой уж темный, но все же теперь голубые глаза выделялись еще больше. Что касается стрижки, предпочитала каре, так уж повелось со времен динозавров и меня устраивало.
Из девчонок я была старшей, только эти пара лет в нашем возрасте не имели такого значения, как в детстве, когда тебе шесть, а кому-то два или три — между вами пропасть. Я не скрывала своих лет, если кто спрашивал — говорила открыто, какая разница, сколько на бумаге, главный документ — лицо и руки, если дело во внешности. Выглядела ли я на двадцать шесть? Женщина вправе и в сорок быть двадцатилетней, пока мой организм сделал лишь небольшой шаг в сторону увядания, ведь говорят, что до двадцати пяти мы растем, а потом, увы.
— Валера, что-то не так? — обратилась к самому старшему из нас.
— Нет, Лия, просто такое чувство, что мы должны туда поехать.
— Слепой стал провидцем? — хмыкнула Тоннеля, а я бросила на неё негодующий взгляд.
Валера не любил, когда его жалели, научился жить в мире без света и был тем, за которым хотелось тянуться. Настолько сросся с прозвищем, что даже некоторые знакомые не сразу могли вспомнить, как его настоящее имя.
— А что до тебя? — будто вспомнила Юля о Тамуне.
— Здесь ничто не держит, — отозвалась она.
— Просто помните, что в любой момент мы можем вернуться, — подвела итог Тоннеля, только знала бы она, как ошибалась.
На первый взгляд, мы совершенно не клеились друг к другу, впрочем, на второй и третий тоже. Наша встреча была случайностью, которая оказалась не случайной.
Знакомство началось около полугода назад в одной из групп лечения зависимостей, у каждого был скелет в шкафу. У Виталика — проблемы с игроманией, он брал кредиты, влезал в долги и спускал все в тотализатор. Стоило ему однажды выиграть с маленькой ставки, как это засосало и потянуло в водоворот. Он сорвался второй раз, лечился и пришел за поддержкой в клуб «Возрождение». С виду брутальный и уверенный в себе, он боролся с внутренними демонами, ища поддержки в таких же как он.
Я, Тами и Слепой сражались с желанием опьянить мозги алкоголем. Слепой запил после потери зрения. Не хочу примерять на себя чужие беды, но мне кажется, что я бы не смогла так жить, он был сильнее любого из нас, сумев справиться и принять нового себя.
В
