моей жизни алкоголь заменил мужа, вернее, мужем он мне так и не стал, мы были обручены, но авария унесла его жизнь и мою возможность быть счастливой. Если вы скажите, что мужчин в мире полно, я соглашусь отчасти, просто наши чувства, мои чувства, были сильны, мне потребовалось восемь месяцев, чтобы осознать, насколько далеко я зашла и что самой справиться не получится.
Тами потеряла сестру, они были очень похожи, я видела фото, которое Тамуна носила в кошельке. У них была духовная близость и разница всего в два года, но смерть не щадит ни красоту, ни возраст, не смотрит, кто молод и красив, она забирает без разбора. Тами винила себя в гибели родной души, ведь на ее месте должна была быть она сама. Мари по ее просьбе шла на встречу с человеком, но водитель не дал ей совершить задуманное. Она так и осталась на перекрестке с широко открытыми от испуга глазами, а Тами не могла себя простить за это, она ушла в мир без боли, по крайней мере нам хотелось считать, что боли там нет. Когда человек умирает, кого мы жалеем, его или себя?
Нам кажется, что умершего. Только, если задуматься, именно мы оплакиваем невозможность быть рядом с ним, нам не хватает человека, а не наоборот, боль испытываем мы, горюем, мечемся, но продолжаем жить в ожидании, что в один день все притупится и можно будет жить дальше.
Тоннеля победила наркозависимость, хотелось в это верить. Она воспряла за время нашего знакомства, с каждой встречей я видела изменения, это давало надежду, мы все радовались друг за друга, став семьей. Наши настоящие семьи не всегда могли понять, у них не было тяги, которая заглушала разум и заставляла совершать глупости. Когда находишь единомышленника, пусть и в таком месте, становится легче бороться, ты понимаешь, что не только тебе тяжело, есть люди, которые, как и ты, сражаются за право быть счастливыми без зависимостей. Так мы нашли друг друга, сблизились и решили сбежать от мира хоть ненадолго, спрятавшись как можно дальше.
И вот мы здесь.
Глава 2
Поначалу мы не обращали внимания, что Хозяин не торопится познакомиться, нам хотелось тишины и никакого внешнего вмешательства. Мы даже не придавали значения тому, что он предпочитает приходить по ночам. У людей бывают странности, мы сами не отличались нормальностью, поэтому подобное нас не смутило. Он забирал записки и приготовленные деньги на веранде, оставлял продукты около, но мы никогда не видели и не слышали его. Лишь спустя неделю мы всерьез задумались над тем, в чьем доме живем.
В избушке было довольно аскетично: в правом углу — небольшой рукомойник с ведром под ним и зеркалом над ним, в левом — кухня со столом и двумя лавками по обе стороны, над одной из стен — навесной шкаф с минимум посуды. Дальше за небольшой перегородкой разместились двухэтажные нары, покрытые довольно приличными матрацами, напротив — дровяная печь-буржуйка и небольшой шкаф. У меня одной гардероб в квартире был больше, но сейчас с минимумом вещей мы уместились в него впятером. Одинокая лампочка висела грушей под потолком без плафона, который тут явно был бы лишним.
— Добро пожаловать в прошлое, — первое, что сказал Виталик, когда мы переступили порог дома. Я испуганно озиралась, не понимая, что же я все-таки здесь делаю.
— Передумала? — толкнула меня Тоннеля, проходя мимо, ухмыляясь. — Могу вызвать такси.
— Нет, — пыталась я скрыть смущение, понимая, что ни одно такси сюда не доберется. — Здесь мило, — настраивала я себя и окружающих на будущие лишения.
Удобства располагались на улице: добротная небольшая баня и туалет. Нас это вполне устраивало, если бы хотели отель пять звезд, выбрали бы другое направление. Телефоны сложили в одну коробку и убрали подальше, предварительно оповестив людей, которые бы беспокоились о каждом из нас. В моем случае это была мать, отца я не знала, а на второго ребенка мой родитель больше не имел сил и желания, воспитывая меня в одиночку. Мы давно жили по разным квартирам и созванивались периодически, связь между нами была, но не такая сильная, как раньше.
Поскольку спальных мест было всего четыре, нам пришлось решать, кто будет спать в паре. В конечном итоге мы с Тоннелей оказались в одной постели. Красавчик отпустил сальную шуточку, но это был самый адекватный вариант из всех. Не парням же делить одно ложе. Тамуне и Виталику пришлось спать наверху, Слепой расположился напротив нас.
На улице был небольшой дровяник, ведь топить нам предстояло поленьями. Раньше никогда не сталкивалась с таким, считая пережитком прошлого, но отчего не попробовать что-то новое, уходящее корнями в прошлое.
С собой мы взяли немного еды. В основном это были консервы, печенья, хлебцы, крупы, овощи и фрукты. Сладости составили почти половину нашего рациона. Мы сразу выставили все на стол, чтобы знать, какие запасы имеем, и заложили ими весь навесной шкаф. Хозяин сразу предупредил, что нам понравится здесь, что мы останемся надолго, потому предложил свои услуги курьера. Все просто: нам надо было лишь оставить записку с перечнем продуктов на веранде, и наутро нас уже ждали полные пакеты. Я не понимала, как человек способен настолько быстро решать подобные задачи, ведь пешком до ближайшей деревни было не менее десяти километров.
Машине пробраться через лес было трудно, к тому же пока мы шли сюда не встретили никаких следов шин, значит, автомобили здесь бывали нечасто или вообще не ездили. Прибавьте к этому ночное время, за которое оборачивался Хозяин, и оставалось больше вопросов, чем ответов. Ни разу мы не слышали звук мотора или что-то подобное, лишь шелест листвы и звуки леса, за которыми и приехали. А потому, личность Хозяина оставалась таинственной и загадочной.
Первые несколько дней мы привыкали: к отсутствию света, серых высоток, окружающих нас с детства, готовке на печке и тишине. Я даже не думала, какое наслаждение вызовут у меня такие вещи. Домой совершенно не хотелось. Поначалу не хватало интернета, но разговоры заменяли все. Мы заново открывали друг друга. Так выходило, что почти любую тему можно было поддержать, ведь мы были не такими плоскими, как казались друг другу до этого.
Спустя неделю я проснулась ночью и села на кровати, не могу точно сказать, что именно прервало мой сон, но что-то было не так. Штор в доме не было, потому лунный свет слегка рассеивал темноту, и, когда глаза привыкли к полумраку, я различила
