глазах фейри выходит из камеры и снова поворачивается к другим стражникам.
— Пошли вон, — командует она. Те мнутся, недовольно ворчат, но всё же уходят.
Что ж, по крайней мере, я получила передышку от их ненависти.
Но, честно говоря, я была бы не против их нападок. Они не могли причинить мне реального вреда. Уж точно не здесь. Напротив, они могли отвлечь меня. Лёгкая боль от толчков, раздражение их поведением, размышления о том, как можно было бы по мелочи выказывать сопротивление — всё это не давало мне погрузиться в отчаяние, уже маячившее на горизонте.
Воспоминания о прошлом моём пребывании в этих подземельях оживают в памяти, и мне приходится бороться с подступающими слезами.
Прежде мне удавалось избегать этих мыслей, этой терзающей меня тьмы.
Но теперь я осталась одна. И делать здесь больше нечего, кроме как изучать каждый миллиметр моей тюрьмы. Плесень капает с потолка. В углах скопилась сажа. У противоположной стены есть дыра — мой новый туалет. Здорово, правда?
Сглатываю. Я уже пользовалась такой дырой. Ела кашу с жестяной тарелки, просунутой под железными прутьями. Хотя, если память мне не изменяет, я сдалась на второй ложке.
Меня тогда вполне устраивал вариант умереть от голода.
Я не хотела этого, но и надежды, что мне сохранят жизнь, не было. Так какая разница?
В прошлый раз я ненавидела себя, потому что собственными действиями загнала себя в эту ловушку.
Смотрю на свои ладони. Пальцы стали тоньше и длиннее, но это всё те же руки, что отняли жизнь принца фейри. Те же самые руки, что разбили сердце моему истинному. Руки, которыми я разрушила собственное будущее.
Мои губы дрожат. Да, меня заставили заключить сделку, застали сделать этот чудовищный выбор, но всё же моими руками никто не управлял. То преступление навсегда останется со мной.
На этой неделе я прожила несколько моментов той жизни, которая у меня могла бы быть. И на несколько глупых секунд я даже поверила, что это всё возможно. Я увидела дворец — мой дворец. Пускай сейчас там руины, но для меня он символ надежды.
Я верила, что доберусь туда. Что смогу влить свои силы в те земли, наполнить их магией, вернуть то, что было у нас отнято. Я могла бы положить начало возрождению.
Эти руки, испортившие всё, начинают дрожать под моим пристальным взглядом.
Глупые мечты.
Рев
Ярость прожигает мои лёгкие. Сила полыхает, ладони горят, но не с кем сражаться. Беспомощность сдавливает грудь. Я не могу… не могу ничего сделать.
Я мог бы атаковать стражников, уводящих Кейлин, но что бы мне это дало? Надо было задать больше вопросов при свидетелях и заявить во всеуслышанье, что я не верю в виновность Кейлин.
Но они и так уже считают, что я под её чарами, так что и это могло выйти нам боком.
Нет, мне нужно расположение Королевы. Она моя наставница. Я её наследник. Избранный ею.
Но прямо сейчас она мой враг.
Закрываю глаза, пытаясь угомонить сердце и магию. В этой битве можно победить только с умом. Поэтому, несмотря на дрожь в руках и ногах, я разворачиваюсь и начинаю спускаться по лестнице, даже не пытаясь скрыть свою злость.
— Ревелн, — предостерегает Королева, когда я прохожу мимо неё. Не знаю, каких действий она от меня ожидает. Я сам не знаю, что я буду делать. Но при звуке её голоса останавливаюсь и оборачиваюсь. Поднимаю на неё полыхающий гневом взгляд. Недопустимо проявлять подобное неуважение к Королеве. На долю секунды она усмехается, но затем её выражение лица смягчается.
— Это ещё не приговор, Ревелн. Её дальнейшая судьба остаётся под вопросом.
— Даже если Совет её не приговорит, вы своими действиями уже укрепили их подозрения. — Я указываю на толпу. — Уже неважно, каким будет решение суда. Они убеждены, что знают правду.
Все мои старания по обелению Кейлин пошли прахом за считанные минуты.
Королева обводит взглядом поданных, все её эмоции под контролем. Она понимает свою ошибку, но не признает её вслух.
Пока мои эмоции не взяли верх над разумом, я стремительно покидаю бальный зал. Выхожу в коридор и останавливаюсь у портрета предка Кейлин. Её друга. Это так странно звучит, учитывая, что он умер где-то за пять веков до её рождения.
Слёзы наводняют мои глаза от мыслей, что весь этот вечер стоил мне её. Глаза горят, я тру их ладонями. Я должен был вернуть ей жизнь, которую она заслуживает. Я должен был сделать её счастливой. Но в итоге она стала разменной монетой.
Я понимаю, что не виноват в случившемся. Но всё равно чувствую эту горечь от осознания полного провала.
— Ещё не всё потеряно, — произносит мягкий голос позади меня.
Я не шевелюсь. Не разворачиваюсь к фейри, присоединившейся ко мне в пустом тёмном коридоре.
Делаю три глубоких вдоха. Возможно, Кари права, и ещё не всё потеряно.
— А кажется, что потеряно, — признаюсь я.
— Понимаю.
Её голос звучит ласково. Я слышу, как она подходит ближе. Её рука опускается на моё плечо.
— Мы будем бороться за неё, Рев, — раздался более глубокий, рокочущий голос.
Я чувствую, как задрожали мои губы от слов Тьядина.
— Но придётся набраться терпения.
— Совет собирается через час, — сообщает мне Кари.
У меня вырывается горький смешок.
— Совет состоит из тех, кто ненавидит её больше всего.
— Возможно, пришло время использовать политику в своих интересах. Кто может быть на твоей стороне?
Прикусив губу, разворачиваюсь к Кари.
— Кто может поддержать Кейлин? Никто. Разве что ты. Но ты ещё не член Совета.
— Мама прислушивается к моему мнению. Понимаю, что этого мало, но я всё же попрошу её проявить снисхождение к Кейлин. Я доверяю ей целиком и полностью.
Этого недостаточно. Этого даже близко не хватит, но…
— Неплохо для начала.
— А пока… — медленно
