дать ему возможность к отступлению. Явившись открыто, его благосклонность мы уже потеряем. Оттого об этом полагается знать лишь нам. Лю Сюн Джэн[216] сохранит дисциплину и даже поднимет боевой дух.
– А вы всё так же ищете смерти.
– Пи Фу следует за нами?
– Не может же он оставить вверенного его защите потомка благословенной крови, – усмехнулся Мо Джун.
– …Сколько ни приказывай обратного, – дополнил господин. – Меня сопровождает самый искусный воин меча из известных мне, так чего мне опасаться?!
– Мне посчастливилось одолеть вас лишь единожды, а потому моё владение мечом невозможно сравнить с вашим.
– Можно ли так говорить, если мы более не сражались?! Ты был мальчишкой, куда слабее меня, старшего. Что это, если не дар Небес? Мой разум пока при мне, а потому я не стану испытывать милость Богов дважды, – улыбнулся Ю Ху, имея ввиду силы выросшего соперника.
Их дружескую беседу прервал одетый в простые одежды Ян Це, до этого следовавший за каретой с подарками.
– Господин, взгляните, – длинными пальцами он указал на огромное дерево у дороги, над которым кружила стая пташек.
– Как прочесть сей знак? – Его Высочество привык к тому, что гадатели видят недоступное необученным ремеслу предсказания.
– Луну назад, перед утренними звёздами, я высчитывал светила, и они поведали мне о скором знамении Покровительствующего. Я страшился того, что Бог войны Хон Сиан пошлёт ужасающее видение, но птицы – не его знамение.
– Чьё же? – скептически отозвался «слуга».
– Множества иных Богов, и грех потерять их дар. Позвольте мне подъехать ближе, – попросил Ян Це у хозяина.
– Ночью мне явился сон, будто на мой щит заползла шипящая змея. Но белый журавль стремительно спустился с неба и клевал её. Позже он смахнул змею своим крылом, и я смог вновь поднять щит. – Ю Ху кивнул гадателю в сторону дерева, и тот пустился в галоп.
Вернулся он довольно скоро:
– Господин, там человек.
– Мертвец? – поинтересовался генерал Фань.
– Не скажу, что он мёртв, господин. К чему Богам посылать знамение?! Уверен, Они требуют дать ему нашу помощь.
– Есть ли у тебя сомнения? – поинтересовался хозяин, взвешивая все «за» и «против».
– Господин, когда-либо я дал причину во мне усомниться?!
– Когда человек просит помощи, следует её предложить, – встрял Мо Джун, управляющий повозкой. – Но только если он в действительности нуждается, – обернувшись по сторонам, воин начал выискивать скрытую угрозу.
Всадники поравнялись с могучим скальным дубом. На его стволе кто-то умело изобразил символы мифических существ и духов, служившие деревенским путникам ориентиром и оберегом в опасной дороге. И если под таким деревом лежит человек, то на него явно указывают Боги! Ян Це был прав, он спешился первым и направился к дереву:
– Это девушка!
Несмотря на громкий мужской голос, спящая не подавала признаков жизни.
– Жива? – поинтересовался Ю Ху.
Ян Це поднёс тыльную сторону руки к лицу лежавшей в тени девушки, и ладонь обдало теплом живого дыхания.
– Да!
С повозки спрыгнул Мо Джун, и, удерживая меч наготове, подошёл к гадателю.
– Как думаете, господин, откуда она? – вполголоса спросил его предсказатель.
– Ты забылся, я не господин, – укорил его за оплошность генерал. – Хоть одежда простая, но не крестьянка: посмотри на кожу, да и лицом не из этих мест. Позади нас Бай Мэн Коу, должно быть, беглая из чинлоу.
– Разбудить?
– Если не проснулась от твоего голоса, значит, будить не стоит. Иди, подготовь одеяло и еду.
Взволнованный гадатель смиренно поклонился и отправился исполнять приказ.
– Хотим мы либо нет, а выбора не осталось. Не знаю, слышала ли она, как меня назвали господином, – то ли правда из холодного расчёта, то ли из жалости, Мо Джун искал повод оставить девушку. Он взял спящую Сону на руки.
Ю Ху ещё о чём-то размышлял, пока его конь со светлыми чулками топтался в ожидании.
– Возьмём её к Хуан Цзюй, – подытожил «торговец».
Аккуратно уложив девушку на дорогое одеяло, Мо Джун запер дверцу крытой повозки.
– Езжай позади, – приказал учёному генерал Совета.
Карета, снаружи ничем не примечательная, двинулась с места.
Солнце уже клонилось к закату, а бамбуковый лес постепенно сменился субтропическими деревьями. Бай Мэн Коу, к которому, должна была идти Сона, остался далеко позади, впереди начали виднеться стены Хуан Цзюй.
– Господин, стены города! – громко произнёс «слуга».
– Теперь можем не спешить, после заката нас встретят, – и чуть громче: – Ян Це, сообщи! – ответил господин, ехавший верхом, после чего карета замедлилась.
Сбоку послышался галоп – гадатель спешил к воротам.
– Господин, девушку возьмём в город? – поинтересовался «слуга».
– Боги не ошибаются, уверен, нам предстоит узнать её цену, – вполоборота отозвался «торговец».
* * *
– Надо было оставить, я не просила! Мне не пришлось бы пережить всё то, что вы со мной сотворили! – Глаза невольно намокли, и голос сорвался.
Казалось, собеседник разделял её боль, ведь его брови опустились, как и уголки рта. Он чувствовал вину? Или был обижен тем, что спасённая их жеста не оценила?
«Сейчас я поняла, чему он радовался там, у шатра Ю Ху – прибыл его щеночек, которого он подобрал с улицы. Скучал по мне, да?!» – разозлилась девушка.
Она сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться, после чего продолжила:
– Зачем вы ехали в Хуан Цзюй?
– Получить согласие на свадьбу.
– Главнокомандующего?
– Мою.
* * *
– Господин, дверцы открыты! – запаниковал ждавший у ворот города предсказатель.
– Что исчезло? – со всей серьёзностью потребовал отчёт Ю Ху.
– Только вода и еда, господин.
– Не бродяжка, – заметил Мо Джун. – Придорожные лиуман[217] разыгрывают бедствие, затем грабя своих благожелателей.
– Госпожа не взяла ничего боле, что вновь свидетельствует о её близости к божественному! – увещевал Ян Це.
– Уверен, она уже у Пи Фу, – спешился перед досмотром, производимым приворотной стражей, «торговец».
– Успокой свой разум, Ян Це, – Мо Джун похлопал учёного по плечу, – если Боги послали её, то отправят снова.
Их поприветствовал провожатый, вместе с которым они без труда преодолели ворота города.
Подарки жениха были переданы будущим родственникам. Слуги дома Фу суетились, разбирая и описывая в учётных книгах множество драгоценных вещей и дорогого вороного коня с белыми чулками. Знатных гостей расположили в лучших комнатах дома, позволяя им отдохнуть и привести себя в порядок после долгого пути.
На возвышении в широком зале, за главным столом сидел щурящийся старичок с длинной острой бородой. Ступенью ниже сидели старшие члены семьи Фу. Далее разместились гости малого праздника, организованного в честь прибывших.
Гун Фу Жун встречал восточных гостей с опаской. Он был из тех людей, от которых не знаешь, чего ожидать уже через минуту. Однако Ю Ху
