— А ты думал, мы бумаги нарежем? Надо исходить из того, что малый прежде всего захочет пощупать денежки, даже если на самом деле он этого не сделает.
— Я боюсь, как бы он и в самом деле не наломал дров, если он псих, — откликнулся Морис. — Джин иногда попадает в такие переделки. Она умница, только вот в людях не разбирается, с какими только уродами не связывалась, с разными прохиндеями. Зато она — железная леди, всегда выпутается… Как Ной, — добавил Морис, поглядев на висевшую на стене фотографию. — Этот парень говорит, он построил ковчег из флоридского дерева гофер, а кто не верит, пусть приедет и проверит.
Ла Брава понятия не имел, что еще за дерево гофер.
— С ней такое уже случалось? — спросил он.
— Нет, ничего такого не было. Пару раз она проигрывалась в пух и прах— она думает, что умеет играть, раз снималась в том фильме. Владельцы казино угрожали ей, было дело, но им не пришлось давить, она сразу же заплатила. Еще был случай, ей пришлось откупиться от женщины, которая хотела привлечь ее к суду, когда подавала на развод. Вечно она влипает в такие истории.
— Могла бы быть умнее.
— Она умна, но она— актриса, не забывай, Джо. Кинозвезда — совсем не такой человек, как ты или я.
Глава 23
Однажды она написала сценарий, вошла в офис Гарри Кона в студии «Коламбиа» и сунула ему в руки ярко-красную папку. Он швырнул папку на стол и предложил:
— Расскажи все в двух словах и не мудри.
Она рассказала: умной, красивой девушке богатый плейбой, который от нее без ума, предлагает все: меха, драгоценности, только скажи.
— Ну и?.. — поторопил ее Гарри Кон.
Девушка отказывает ему, потому что ей неинтересно получить все таким способом, чересчур легко.
— С ума сошла? — заворчал Гарри Кон. — Да ни одна девка никогда ни от чего не откажется, на хрен!
Погоди, попросила его Джин. Она обводит плейбоя вокруг пальца, выманивает у него кучу денег и довольна собой, потому что сама заработала эти деньги, сама все сделала.
— Стало быть, девка взяла верх? — уточнил Гарри Кон.
— Вот именно, — сказала она.
— Фигня, — вынес он приговор ее сюжету.
Четыре платных телефона выстроились в ряд— будки из плексигласа на металлическом основании. Джин остановилась у второго телефона, подождала. Еще немного. 6.12. Две полицейские машины из прикрытия остановились на другой стороне шоссе у бензозаправочной станции; третьей машины нигде не было видно, как и признаков присутствия местной полиции.
Она положила кошелек на металлическую полочку под телефонным аппаратом, раскрытой стороной к себе. Можно сделать это прямо сейчас. Упираясь носом ей в грудь, сержант Торрес пропыхтел, что говорить надо нормальным голосом, они ее услышат. Актриса выпрямилась, готовясь к выходу, чувствуя, как прижимается к телу записывающее устройство.
Как бы обращаясь к самой себе, Джин произнесла:
— Что же мне делать, если он не позвонит? Ведь это то самое место.
Подождав еще несколько мгновений, она вытащила из кошелька сложенный в несколько раз листок.
Готова? Сперва с легким любопытством, затем с изумлением:
— Что это? Похоже на… Боже, это опять записка, точно такая же, как те две… торчит из телефонной книжки. — Она развернула листок из блокнота и всмотрелась в текст, который сама же и продиктовала Ричарду. — Здесь сказано: «Езжай прямиком в свою квартиру. Прямо сейчас. Деньги вези с собой. Немедленно. Я за тобой слежу».
Она подняла голову и огляделась по сторонам, проверяя, какое впечатление произвела на публику. В окнах машин она различила фигуры полицейских, карауливших на заправочной станции. Они уже включили зажигание.
— Записку я оставлю здесь, — предложила она.
Жертва, добросовестно сотрудничающая с властями. Не надо задумываться, только играй свою роль.
Семнадцать минут спустя, на гостевой парковке возле дома Джин Шоу на Оушн-драйв, Бока-Ратон. Торрес сидел в черном «мерседесе», набитом аппаратурой для слежения, до конфискации использовавшемся для перевозки героина, и наблюдал, как Джин Шоу входит в здание, слегка наклонившись вперед и обеими руками придерживая мусорный мешок, бивший ее по ногам.
— Никого не видно, — произнес голос Джин Шоу. Звук слабый — то ли перекрытия заглушают, то ли накладывается рокот океана. — Почему тут никого нет?.. Надо проверить почту.
Торрес обещал, что полиция будет в здании, буквально в нескольких шагах от нее. Агент ФБР из Уэст-Палм, помощники шерифа округа Палм-Бич. Резидент из Уэст-Палм сидит в засаде на ее этаже.
— Вхожу в лифт.
Прошло тридцать секунд.
— Вхожу в коридор… Кажется, тут кто-то есть… Захлопнулась дверь на пожарную лестницу в конце коридора. Если это не кто-то из ваших, поднимайтесь скорее.
Торресу нравилось слушать ее голос — без паники, ровно течет из-под ее благоухающей груди. Записывающее устройство прилипало к пальцам, так что сержант мог немного потянуть время, пока закреплял эту штуку на ее теле. Под левой грудью, примерно в дюйме от нее, у актрисы была родинка.
— Я в квартире, — продолжал ее голос— Мне ждать звонка? Записки нигде не видно.
Торрес схватил передатчик и сообщил агенту из Уэст-Палма по имени Джим Маккормик, с которым он только что познакомился на заправочной станции:
— Джим, она вошла. Дверь осталась открытой. Проверь ее.
Прошла почти минута. Ее голос произнес:
— Как вы думаете, он будет звонить?
Торрес услышал какие-то звуки, еще один голос. Прошло две минуты.
По передатчику послышался голос агента из Уэст-Палм:
— Сержант, мы обнаружили еще одну записку. Среди почты.
Торрес, скрывая облегчение, откликнулся:
— Теперь дело в ваших руках.
— Она пришла не по почте, — возразил агент, — ее засунули в ящик, ручная доставка.
— А! — протянул Торрес.
Агент из Уэст-Палм сказал:
— Ну и шутник! Теперь нам велено возвращаться. Миссис Шоу поедет в Форт Лодердейл, по 1-95 до Санрайз, далее на восток до Двадцать четвертой Норт-Ист, свернет направо на уровне «Бурдине» к супермаркету «Галлериа молл». Потом на Девятой налево и до конца. Вы запомнили?
— Ничего не понимаю, — возмутился Торрес.
— Так запишите, — посоветовал агент из УэстПалм.
— Уже записал. Что еще говорится в записке?
— «Я за тобой слежу».
Ей нравилось ехать впереди целого эскорта служителей закона — городские полицейские, помощники шерифа, федеральные агенты, одни отстают по пути, другие присоединяются, когда она покидает округ Палм-бич и въезжает в Бровард, и ни одна живая душа, ни один водитель или пассажир в растянувшемся на целые мили потоке транспорта не подозревает о том, что тут происходит… Все эти людишки тащатся по домам, в свои тесные оштукатуренные хибары, чтобы провести очередной пустопорожний вечер. Как приятно въезжать в городок Санрайз на романтическом закате дня, ехать на восток навстречу темнеющему небу, не торопясь подстраиваясь под темп транспортного потока, — пусть как следует стемнеет, в последнем акте ей требуется затемнение.
