— Тогда ты повторила опыт, — теперь Бэр задавал вопросы, как следователь на допросе — заранее зная ответ.
— Да.
— Он в тебя влюбился.
— Думаю, что так. Он сам об этом говорил.
— А ты?
— Рано было судить.
— То есть ты с ним играла.
— Нет, он был не как все, нам было хорошо вместе.
Бэр пристально посмотрел на Флавию, пытаясь понять, что творится у нее в голове. Но с тем же успехом мог рассматривать Свитки Мертвого моря.
— Что дальше? Он перевез тебя сюда, чтобы сбить Шлегелей со следа?
— Да.
— А они его вычислили и убили?
— Не знаю.
— Что значит «не знаю»? — повысил голос Бэр и вскочил с дивана, отчего Флавия отпрянула к спинке стула.
— Клянусь, не знаю. Меня там не было.
— Что ты подумала, когда узнала, что с ним случилось?
— Испугалась. Мне показалось, что я знала все заранее. — Она спрятала лицо в ладонях. Ее плечи дрожали, Флавия плакала, но Бэр не слышал.
— Тебе придется выступить в качестве свидетеля, — сказал он.
— Не могу, — сказала она сквозь пальцы.
— Сможешь. Вот увидишь.
— Нет. — Флавия подняла голову и непокорно выставила вперед подбородок. Ее глаза оказались сухими.
— Никуда не уходи. Мне надо кое о чем позаботиться. Переговорить с полицией. Но я вернусь и не хочу, чтобы мне пришлось тебя разыскивать. Но имей в виду, если что — я тебя найду.
Флавия кивнула:
— Ты бы не разрешил мне… остаться в стороне. Я пошла бы на все ради этого.
Бэр смерил ее взглядом:
— Точно?
— Да. Я знаю, как поступить. Только дай мне шанс.
Бэр ее понимал и переживал за нее. Флавия сама заварила эту кашу и винить должна была только себя. Но она понятия не имела, с какими зверями имеет дело.
— Я сказал, никуда не выходи, — на этот раз он проговорил это не с такой напористостью.
Флавия грустно кивнула и вдруг расплакалась. Старалась сдержаться, но слезы катились из ее черных глаз по щекам.
— Если бы не я, с Аури ничего бы не случилось.
Бэр почувствовал, что у него сдавило горло. Они оба переживали потерю Аурелио, Фрэнк понимал состояние девушки, и это их сближало. Ему захотелось ее приласкать, утешить, сказать, что все будет в порядке.
Он чуть было не поддался своему порыву, но вдруг словно увидел всю сиену со стороны и понял, как все обстоит на самом деле. Флавия испытывала его: сделала сексуальное предложение и, когда оно не подействовало, решила пронять слезами. А он, болван, чуть не клюнул.
— Никуда не выходи, — тон Бэра стал ледяным. — Тебе меня не одурачить.
Она подняла голову, откинула прядь волос и вытерла щеку. Слез больше не было.
— Вижу, — ее голос был низким и спокойным, но тон еще холоднее, чем его.
Глава сороковая
Чарли Шлегелю было наплевать на собачье представление и на то, завоюют ли псы награды или нет. Он приехал сюда ради дела, а не развлекаться. Теперь они с Кенни стояли у стола, на котором было разложено с полдюжины только что купленных корн-догов, жевали сами и бросали куски мистеру Блонду и Кларенсу. Как обычно, Кенни делал это со своими штучками — вставал на колени и кормил Кларенса изо рта.
— Ну, мальчик, попробуй, отбери, р-р-р… — Пес облизывал ему все лицо, но Кенни крепко держал мясо в зубах, и Кларенс заходил с другой стороны. Затем они начинали упорную игру — кто кого перетянет. — Давай, давай, Кларенс, — понукал сквозь стиснутые зубы Кенни. Пес напрягал плечи и тянул — мышцы бугрились под его блестящей шкурой.
— Вставай, придурок, — сказал брату Чарли. Тот не услышал, и он легонько пнул его под ребра. — Завязывай.
Кенни переложил мясо изо рта в руку и долго отталкивал собачий нос, пока все-таки не отдал кусок.
— В чем дело?
— Дело в том, что он повредит себе губы, — предупредил Чарли.
— Никогда. У него губы как кожаные.
— Мягкие, а не кожаные.
— Хоть бы и так. — Кенни отряхнул пыль с колен.
— Вот они, — указал Чарли. Пинат и Никси вели на толстом поводке бледно-голубого питбуля.
Чарли отдал поводки Кенни и пошел навстречу, брат последовал за ним. Когда две группы сошлись, собаки дружелюбно поздоровались — обнюхались и принялись выписывать круги. Люди повели себя не так любезно.
— Что это у вас за белка на поводке? — спросил Кенни, умудряясь до поры до времени сдерживать ухмылку.
— Хватит гнать, — возмутился Пинат, заглатывая наживку. — Это собака с родословной. — Зато глаза Никси еще более остекленели.
Кенни покачал головой.
— Если вы это купили, то вас сильно накололи. Надеюсь, хоть дали в придачу талоны на бесплатную жратву?
— Ты лучше посмотри на своих шелудивых шавок.
— Врешь, это чистопородные псы, — на этот раз Кенни ухмыльнулся. Вперед выступил Никси и смерил его взглядом. Кенни ткнул его в грудь и выпустил поводки. Кларенс и мистер Блонд воспользовались случаем и принялись бегать, а люди остались стоять, испытывая, кто первый опустит глаза. Чарли дернул брата за плечо, прерывая их гляделки:
— Поймай псов.
Кенни покачал головой и пошел за собаками.
— Ну что, ребята, готовы заключить сделку?
Пинат кивнул и потянул из кармана брюк пачку денег так, чтобы был виден край.
Со стороны загонов послышались сердитый лай и крики:
— Утихомирь своих собак! — Чарли понял: еще несколько минут, и ему придется отвечать за покусанных Кларенсом и мистером Блондом животных или побитого не в меру ретивого хозяина, вздумавшего подискутировать с Кенни.
— Хорошо, — сказал он, — сейчас разберемся с псами и назначим место встречи.
Кнут Боген терпеть не мог, если оказывался прав, но беда в том, что прав он был всегда. Поначалу он решил, что затея Терри с лотерейными домами — полная чушь, но потом подумал, что, пока сидел за решеткой, на воле все переменилось, и позволил втянуть себя в аферу. Теперь они оказались в дерьме по самые уши. Кнут жил в задних комнатах в доме на две семьи, но пришел на чужую кухню приготовить себе сандвич с ореховым маслом. Пара, живущая в этой квартире, после того как закончились четырехсотмильные автогонки в Индианаполисе, уехала на остаток лета, и Кнут распоряжался здесь как у себя. Он предпочитал эту квартиру своей — настоящей дыре без мебели — и уже горевал, что будет делать, когда супруги вернутся. Кнут подошел к креслу с регулируемой спинкой перед тридцатишестидюймовым телевизором. Купить бы и себе нечто подобное, но у него, особенно после вчерашнего вечера, стало туго с деньгами. Гаденыш Кенни хорошо его пощипал за покерным столом. Кнут было решил, что подловил парня, и когда тот сделал малую слепую ставку ответил большой до открытия карт на столе с парой четверок. Но у Кенни оказались король и восьмерка. Ни у кого не было чем крыть, и все загоготали, когда Кнут продул три сотни. Он заплатил бы вдвое больше, только бы избежать насмешек. А ведь играл не пьяным и не в растрепанных чувствах, как сегодня, когда ему предстоит та кое задание — забрать гостей из Чикаго, как только Терри притащит сюда свою задницу.
