и ГОСТам! По крайней мере, я уже успела оценить всё, что касалось визуала, но вот в действии мне пока не довелось опробовать… Так, Лера! Думай лучше о предстоящем ужине! Ты, между прочим, после работы и уже успела прилично проголодаться.
Но в голове почему-то не возникло ни одной мысли касаемо еды. А вот что касалось другого голода…
— Я тоже числюсь среди этих «больших планов»? — саркастически вскидываю я брови, скрещивая руки на груди. Жалкая попытка сохранить за собой хоть немного спасительного личного пространства. — Или моя капитуляция?
— Капитуляция? Лер, у меня нет ничего подобного в планах, — усмехается Костя, приобнимая меня за предплечья. Медленно ведёт вниз подушечками пальцев вниз, от чего мои сцепленные руки как-то сами собой, безвольно падают вниз, точно под действием каких-то чар. Смотрим глаза в глаза. Точно так можно понять гораздо больше, прочитав в отражении то, что мы не решаемся произнести вслух. — Откровенно говоря…
— О! Так значит мы всё-таки говорим откровенно? — пытаюсь съязвить я, потому что мне уже порядком надоели все эти многозначительные паузы.
— Откровенно говоря, — повторил Костя, точно наслаждаясь, как звучит эта фраза, а заодно и моей нетерпеливостью. Склоняется ко мне и аккуратно приподнимает моё лицо за подбородок. Пристально смотрит в глаза, затягивает ещё сильнее в свой потемневший от желания омут. Медленно ведёт костяшками пальцев по моим губам и щеке, запускает пальцы в распущенные волосы, лаская и заставляя меня трепетать так, точно я не взрослая, опытная женщина, а девчонка, которая впервые осталась наедине с мужчиной. — У меня сейчас только одно желание.
— Какое? — практически шепчу я, потому что голос меня предательски подводит. А вместе с ним в компанию предателей записались и разум, и тело.
— Хочу увидеть твой оргазм.
[1] ТЗ — рабочий термин. Сокращенно от техническое задание.
Глава 39
И это действительно откровенно… запредельно откровенно, потому что я ни слова не могу произнести в ответ. Ни рассмеяться, ни выдать что-нибудь колкое или что-нибудь кокетливое и чуточку пошлое, чтобы поддержать эту игру. Или не игру… В голове мечутся мысли, грудь тяжело вздымается в такт разогнавшемуся до предела пульсу, приятная тяжесть внизу живота, становится практически невыносимой. И этот тёмный, тяжёлый, пылающий взгляд, который пронзает до самых потаенных уголков души, и требует отдаться полностью, без остатка… Ему невозможно сопротивляться, да я и не хочу. Поэтому когда Костя жадно набрасывается, сминая мои губы, я не отталкиваю. Более того, я подаюсь к нему всем телом, прижимаясь сильнее, точно он сейчас мое единственное спасение. Полностью отдаю инициативу Косте, пока его язык нагло раздвигает мои губы. И следом начинает вытворять такое, что последние крупицы воли растворяются вместе с тихим стоном, что срывается с моих губ.
Чувствую спиной колонну. Мрамор приятно холодит распалённую от его поцелуев кожу. Пускай я не успела, как следует разглядеть интерьер, но зато сейчас я могу в полной мере прочувствовать на кончиках своих пальцев всё великолепие этой старинной конструкции. Костя разворачивает меня спиной, резко притягивает к себе, выбивая из моих лёгкий рваный, обжигающий вздох. Выгибаюсь к Косте, подставляя своё тело под его умело ласкающие руки. Бретели платья будто бы сами собой медленно скользят вниз, а вслед за ними и красная шёлковая ткань, тем самым оставляя меня в одних тонких кружевных трусиках и босоножках. Захаров что-то неразборчиво шепчет мне на ухо. Какая-то смесь пошлых комплиментов, которые вначале были сбавлены порцией искреннего, восхищённого мужского мата. Не вслушиваюсь в то, что он мне говорит, полностью отдаюсь ощущениям — его руки, сжимающие мою обнаженную грудь, губы, которые втягивают кожу на шее, то лаская, то оставляя лёгкую боль, его возбуждение, которое я чувствую, когда он прижимает меня к себе вплотную.
— Так вот ты какая… Валерия, — медленно говорит Костя, растягивая моё имя, будто бы пробуя его на вкус, как изысканное, дорогое вино — неторопливо, смакуя каждое ощущение и оттенок вкуса.
На мгновение отстраняется и я слышу звук падающего пиджака где-то вдали от нас. Наверное, Костя просто нетерпеливо отшвырнул его в сторону.
Прижимает меня к себе, запуская свои пальцы под резинку трусиков. Уже не сдерживаю свои громкие стоны, откидываю голову ему на плечо. Одной рукой опираюсь на колонну, потому что чем дальше, тем больше у меня начинают дрожать ноги, отказываясь выполнять одну из своих главных функций — удерживать меня в вертикальном положении.
— Не закрывай глаза, смотри на меня, — хриплым голосом приказывает Костя, склоняясь к моему лицу. Послушно распахиваю глаза, но толку от этого мало — мой взгляд абсолютно расфокусирован. Пытаюсь хоть немного влиться в реальность, но вижу перед собой только горящие похотью болотно-зелёный омут, которые в этот момент окончательно утягивает меня на самое дно…
Костя, как опытный кукловод, знает за какие ниточки нужно дергать, чтобы на меня накатывали волны наслаждения. В тот момент мне казалось, что он знает моё тело лучше меня самой. У меня уже проскальзывали подобные мысли, когда он приезжал «подлатать» меня на тех незабываемых выходных. Но всё же тогда его ласки были чуть более осторожными, сдержанными, будто бы вполсилы. Сейчас Костю не сдерживало ничего. Но когда, я чувствовала, что долгожданная разрядка близка, Захаров замедлялся и переключает своё внимание на другие части тела. Начинает ласкать мою грудь, втягивает тонкую кожу на шее, легонько прикусывает её, оставляя нежный поцелуй на каждой из оставленных зубами отметин, скользит руками по бедрам, сжимает ягодицы… Заставляет меня дрожать в своих руках, мысленно умоляя больше не останавливаться.
А может и не только мысленно, иначе откуда я слышу этот долгий, скулящий стон.
— По-пожалуйста…
Боже это всё-таки произносят мои губы.
— Какая нетерпеливая девочка, — усмехнулся Костя, но всё-таки внял моим мольбам и активнее задвигал пальцами, вновь возвращая меня к той самой нужной точке, чтобы наступил долгожданный оргазм. Тот самый, по заказу Константина Захарова. Тот самый, о котором так мечтала я, пока он яростно терзал ласками моё тело.
Не сдерживаю свои громкие стоны, которые особенно громко слышны в этом огромном, старинном зале. Да, акустика здесь была, что надо… Но это я отмечаю мимоходом перед тем, как окончательно улететь, забившись в руках Кости. Чтобы потом обмякнуть, точно тряпичная кукла, которая исполнила свою лучшую роль для опытного и хитрого кукловода.
— Доволен? — хрипло проговорила я.
— Красиво, — промурлыкал Захаров куда-то мне в макушку. Чувствую болтающиеся на щиколотках тонкие кружевные трусики. Правда я пока не в состоянии сделать и полшага, чтобы окончательно скинуть их с себя. — Но мне этого
