шершавый, похожий на наждачку язык, ответил:
— Жить буду. Дай попить.
— Да, сейчас! — он подорвался, сбегал до наших рюкзаков и вернулся с флягой. — Вот, держи.
— Спасибо.
Я припал к горлышку и почувствовал, как течёт в горло живительная влага.
— Ну, могу тебя поздравить с пятым кругом? — довольно усмехнулся Глен.
— Да, — кивнул я. — Ты как?
— Процесс идёт, — пожал он плечами. — пока что рассеялось семьдесят четыре станицы.
Значит я провёл в процессе поглощения энергии сердца где-то полтора часа. Быстрее, чем я думал.
Я — старший маг. Усмехнувшись, вызвал свой гримуар. Хотелось проверить, вырос ли автоматически ранг Техники тела Амат, как это было в прошлый раз при переходе с третьего на четвёртый круг.
Вот только моё прекрасное настроение, вызванное прорывом, испарилось в секунду, стоило мне увидеть оглавление списка заклинаний.
Техника тела Амат действительно теперь имела пятый круг. Вот только в списке заклинаний над ней и даже над Лемегетоном Агура значилось новое заклинание, которое я точно не “вспоминал”.
[Воля Ардиба (SSS-10)]
Глава 23
На странице заклинания в гримуаре кроме названия могло быть ещё много чего. Маг мог записать описание заклинания, свои размышления, какие-то наработки, мысли, что появлялись в процессе применения. Часто такие вот краткие заметочки в гримуаре в итоге выливались в полноценные труды по магии на многие сотни листов.
Я, правда, не видел в этом особого смысла. Во-первых, это слишком долго, а во-вторых очень велик был шанс, что я использую заклинание для комбинирования и всё, что я напишу, просто пропадёт. Так что из моих заклинаний подобное описание имели только три: Лемегетон, Вегвизир и Идеальный блеск — те, что я получил не из воспоминаний Бафомета.
И вот, теперь было ещё одно. Вот только это описание кардинальным образом отличалось от обычного.
“Дитя, мы были готовы закрыть глаза на твои непочтительность и наглость, помня, что ты — не из этого мира. Однако неподчинение терпеть мы не собираемся. Где бы ни была рождена твоя душа, сейчас ты — житель Хейхи, а значит наш подданный. И отрицание этого, отказ принести клятву верности — богохульство.
Смерть была бы справедливой карой для тебя. Но, подумав, мы решили, что дадим тебе последний шанс. То, что бог Терры отправил в Хейху именно тебя, и то, что именно ты смог заполучить наследие Бафомета, видится нам знаком судьбы. И мы не можем не думать о том, что ты можешь сыграть критическую роль в войне с неведомой угрозой.
А потому мы налагаем на тебя отпечаток нашей воли. У тебя есть три года. По истечение этого срока, если ты не раскаешься и не принесёшь клятву верности нам, тебя будет ждать смерть.
Также смертный приговор будет отменён в случае уничтожения неведомой угрозы. Мы — не зло, и не станем принуждать тебя, если Хейха переживёт этот кризис и положение перестанет быть критическим. Однако даже самые оптимистичные наши провидения не сулят конца войне с Краем в ближайшее десятилетие.
А потому подумай и поступи так, как и полагается истинному жителю Хейхи”.
Просто.
Сука.
Замечательно.
Бог этого мира подсадил в меня бомбу замедленного действия. Либо подчинение, либо смерть. Можно, конечно, избежать незавидной участи, если кто-то грохнет того, кто победил Агура. Но сделать это за три года?
У меня для самого себя была примерно такая же временная планка. Но я собирался за три года получить силу такую, чтобы выжить в грядущей катастрофе, а не чтобы замочить главгада. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, насколько разные это были уровни возможностей. Тут не хватит ни пика уровня архимага, ни всех пяти собранных артефактов Бафомета.
Однако я не собирался вот так просто сдаваться Ардибу на милость. Отказался служить я, понимая, к чему это может привести. И после появления Воли Ардиба в моём гримуаре ничего в этом плане не изменилось. А значит нужно было не жалеть себя и не думать, какой этот бог нехороший, а действовать.
Прикрыв глаза, не обращая внимания на вопросы Глена, я выудил из гримуара контур нового заклинания и углубился в её изучение. Раз эта бомба стала заклинанием, значит её так или иначе можно было использовать. И то, что я не мог этого сделать сейчас со своим пятым кругом, не означало, что я не мог понять, как это сделать.
Сложность контура Воли Ардиба превышала все разумные пределы. Божественная воля, что поделать. Просто на то, чтобы более-менее разобраться в его структуре, у меня ушло целых четыре часа. А ведь это был даже не процент от всей работы, что ещё нужно было проделать. Всё равно как на первом курсе архитектурного института осознать, что дома состоят из фундамента, стен и крыши.
Прежде чем я смогу полностью расшифровать конструкт божественного заклинания, пройдут недели и месяцы. Ну, главное было уложиться до того момента, пока я не стану архимагом. Потому что в любом случае сейчас что-либо сделать с этой магией я не был способен и даже мой гримуар не показывал, что Волю Ардиба можно скомбинировать.
Вздохнув, я открыл глаза и аккуратно встал. После поглощения жизненной энергии сердца имуги, хотя я и превратил бо́льшую часть в ману, какая-то часть наверняка успела просочиться в тело. И нужно было быть осторожным, чтобы с непривычки не переборщить с силой.
Пока я разбирался с подарочком богов, боль, вызванная насильным прорывом, окончательно улеглась. И, хотя тело и затекло от нескольких часов сидения в одной позе, в целом я чувствовал себя вполне неплохо. А ещё мир вокруг как будто бы стал другим.
Нет, дело было не в том, что я теперь был старшим магом и куда острее воспринимал окружающую ману. Мир изменился физически, однако я никак не мог понять, что именно было не так, пока Глен, до того сидевший рядом с Линдой и поивший девушку из фляги, встал и подошёл ко мне.
— Слушай, а ты вырос! — с удивлением произнёс парень, — и не только рост, вообще в целом…
Теперь я, наконец, осознал произошедшее изменение.
Я смотрел на всё с другого ракурса. Буквально: мои глаза теперь находились сантиметров на семь-восемь выше, и столь резкая перемена воспринималась мозгом как нечто непривычное.
При этом я всё ещё был ниже Глена, но уже совсем ненамного. А ещё теперь я осознал, почему мне так неудобно двигаться. Не только мой рост, но и пропорции тела в целом изменились. Я стал крупнее, и хотя прямо мышц на
