от пола и выкатывается за границы клетки. Останавливается лишь у ног страхового агента. Обезображенное смертью лицо детектива обращено прямо к Максу.
— Мы должны помочь ему, — озадачивает он товарищей неожиданным заявлением. — Он так сказал, помочь, если что…
— Не глупи, парень, — дёргает его за рукав охранник. — Посмотри, что с людьми творится. Там настоящий ад. Вооружённые и опытные погибают. Это самоубийство.
Однако Макс не слушает бывшего военного. Он быстро заходит в клетку с останками детектива и исчезает.
Хорст всё ещё слышит музыку, а его «друг» подозрительно молчит. Прежде всего осматривается. Белые стены, серый пол и высоченный, ослепительно белый потолок. На месте светильника люк, из которого на него смотрит детектив второй ступени Эд Морисон.
— Ты как здесь оказался?! — злобно орёт тот. — Кен нашинкован в куски и теперь спасай тебя дурака! Короче, лишь только двинешься, хоть слово скажешь, по комнате начнёт летать здоровенный диск. Такие на циркулярные пилы ставят. Зубья враз толстенные брёвна разделывают. Слушай и не двигайся. Молчи. От этого диска легко увернёшься, но он не единственный. Сколько движений сделаешь, столько их и вылетит. Звук какой издашь, пила тут как тут. Лучше и пердеть не стоит, пока не запомнишь мои советы. Как только диск окажется рядом, запрыгивай прямо на него. Держи равновесие, парень, иначе… Запрыгнешь и вызовешь второй. Он поменьше первого, но тоже не мал. Твоя задача не увернуться, а заскочить и на него. Второй тебя повыше подымет. После то же самое с третьим, четвёртым, пятым. Шестой пропускай, я тебя и с пятого подхвачу. Руку мою хватай и всё. Но смотри в оба, шестой Кена и подрезал. По ноге словно нож по маслу. Он малый, да гораздо шустрее остальных. Сорвался, вызвал ещё больше резаков. Попытался сыграть в эту игру ещё раз, но следующие малыши его и доконали. Так что у тебя только одна попытка, агент.
Хорст улыбнулся губами Макса, ведь он не может умереть. Игра словно наркотик доставляла в мозг недавнего труса гормон удовольствия. Он пребывал в эйфории и наслаждался каждым моментом контроля.
— Я не боюсь!!! — заорал он и из стены справа выполз большой стальной диск с зубьями.
Он начал кружить по комнате на низкой высоте и Максу не составило большого труда заскочить на него с первого раза. Второй диск был поменьше, но, как и сказал Эд, уже шустрее. Заскочил и тут же заприметил третий. Вот на нём то он едва и не сорвался. Замахал руками, пытаясь сохранить равновесие и вызвал сразу три новые смертоносные штуковины с зубьями. Запрыгнул на четвёртый, но пришлось уворачиваться от остальных. Теперь целый рой циркулярных пил с характерным свистом носился по комнате, и самые маленькие были особо опасными. Теперь всего-то заскочить на один диск повыше и протянуть руку Эду. Он прыгает, не успевает отклониться, и сразу две пилы ранят его тело. Порез руки неглубокий, но вторая рана на шее гораздо серьёзнее. Чуть остановленная ладонью кровь рвётся наружу. Рана кружит голову и туманит зрение. Музыка становится громче. Страховой агент приходит в себя, но лишь для того, чтобы умереть. Падает, не слыша крика Эда и не видя протянутой из люка руки. Пилы, одна за другой терзают тело Макса.
Падение Улиса
Падение Улиса
Сектор один ноль шесть один. Остар
Круг семьдесят третий
День сто пятьдесят четвёртый
Поначалу жгучая, испепеляющая сознание боль, а после, когда почти не чувствуешь тела, покой и тишина. Он боялся не то что пошевелиться, но даже открыть глаза. Выжидал пока она уйдёт, словно был уверен в этом.
— Не ожидал от тебя такого, друг, — прорвался знакомый голос сквозь неподвижную пелену ожидания. — Удивил. Наверное, я ошибся. Да нет, точно ошибся. Твоё место не здесь, со мной, а там, с ними. Соберись с силами и пойдём.
Хорст не стал открывать глаза и постарался притвориться глухим. Прошло несколько минут, прежде чем холодная сталь коснулась его виска.
— У нас всегда есть выбор, — спокойный, нравоучительный тон Улиса пытался вернуть смертельно бледного человека в состояние обречённого ужаса. — Они не правы, когда говорят, что выхода нет. Он есть всегда, но мы не желаем замечать очевидного. Вернее, выход может быть смертельным, а для тех, кто верит в вечность, его как бы не существует. Человеку говорят: «Сделай или умри», и он делает. После он скажет: «У меня не было выбора», но он был. И у тебя был выбор, друг. Он остаётся у тебя и сейчас. Ты можешь поднять свою задницу и пойти в зал, в надежде пройти Лабиринт. А можешь отказаться, и я всажу пулю тебе в голову. Ты сдохнешь прямо на этом стуле. Всё закончится здесь, либо продолжится там. Твой ход, Хорст.
Желание жить пересилило усталость и неокрепшую смелость. Сначала он открыл глаза. Дуло револьвера у виска, на экране суетящиеся у решётки бедолаги, а на лице безумца улыбка торжества.
— Теперь медленно поднялся и на выход! — отошёл Улис в сторону. — А ведь ты мог обрести свободу. Нет, не ту, что наверху, а настоящую. Полную свободу за дверью. Мы бы обязательно взломали Лабиринт на этом круге. Мне даже жаль, что ты выбрал медленную смерть в том зале. Теперь только я стану свободным.
Он встал. Даже если бы хотел, Хорст не смог бы делать резких движений. Всё тело стало тяжёлым, словно вор внезапно поднабрал килограмм сто лишнего веса. В голове зашумело, а в глазах двоилось. Он опустил взгляд на свою руку, невероятным усилием воли вытянул её вперёд, и не смог посчитать сколько там пальцев. Даже маньяков стало двое.
— Расплата за дерзость, придурок, — продолжил безумец. — Скоро пройдёт. Развернись вправо и иди к двери.
Пошатываясь, Хорст следовал указаниям ненавистного ему теперь человека. Они вышли, а дверь с характерным шёпотом закрылась.
