пальцем Силантьев. — Я осведомлен о ситуации со Шнейдром. Однако, мне подумалось, что вы собираетесь воспользоваться моей тюрьмой, а затем присвоить все заслуги.
Да он издевается…
— Изъясняйся чётче, — потребовал я. — Что конкретно ты хочешь?
— У меня дворянские корни, но мой род не имеет отношения ни к одному клану города, — сказал Силантьев.
— И? — не понял я. — Хочешь, чтобы мы приняли твой род в один из наших кланов?
— Ха! — усмехнулся Силантьев. — Что мне до ваших кланов? Право слово, ну и глупость! Мне нужен район. Фрунзенский или Московский, это уж как сами решите. Я хочу создать свой клан. Такова моя цена за доступ к тюрьме и заключенным.
От наглости этого хряка у меня не было слов.
— Дохлый номер, — прошептал Беркутов. — Я пытался с ним договориться, но всё без толку. Он не даст нам войти, если мы не пойдём на уступки. И магией прорвать оборону не сможем — она здесь толком не работает.
— Никаких уступок, — прокричал я. — Твоя жадность, Силантьев, будет стоить жизни не только тебе, но и целому городу! Если Шнейдер победит, ты тоже подчинишься его силе!
— Не бывать этому! — Силантьев хитро улыбнулся. — Я нахожусь в здании, которое блокирует любую магию. Что бы ни задумал этот безумец, на меня и моих подчиненных его колдовство не подействует.
— Болван! — я схватился за голову. — Какой же болван… Шнейдер — антимаг! Это так — к сведению! Он легко найдёт способ обойти эту защиту.
Силантьев замялся. Охранники настороженно посмотрели на директора. По крайней мере их мне удалось заставить напрячься.
— Чего вы на меня уставились⁈ — воскликнул Силантьев. — Если в течение минуты эта парочка не согласится на мои условия — приказываю открыть огонь!
— Хренов дело, — сказал Беркутов. — Нас никакая базовая магия не спасёт от пуль в окружении этих стен. Нужно что-то делать и быстро. Пока этот псих не…
— Тихо, Виталь Фёдорович, я думаю, — перебил Беркутова я.
Ну Силантьев! Вот же крыса! Решил воспользоваться предстоящей катастрофой, чтобы извлечь из неё максимум выгоды. Не просто жадная скотина, а настоящий предатель родины. И себя погубит, и своих подчиненных за собой утащит. Ну молодчина, слов нет!
— Хорошо! — крикнул я. — В таком случае я просто сяду и буду сидеть здесь.
Я уселся на землю. Мне было любопытно, как отреагирует Силантьев. Похоже, он не понимает, чем ему это грозит.
— И что? — усмехнулся он. — Меня должно напрягать твоё присутствие?
— Моё? Должно, разумеется, — кивнул я. — Но дело скорее не во мне. А в Шнейдере, который первым делом пойдёт меня искать. Я лучше посижу здесь и подожду появления врага. Заодно и посмотрим, действуют на него ваши грёбаные стены или нет! Если подействуют и мне удастся забить этого сукиного сына голыми руками… О-о-о, уверяю тебя, Силантьев, я тебе свой титул княжеский отдам.
— Ты спятил! — завизжал директор тюрьмы. — Не смей! Не смей его сюда заманивать!
— Я его и не заманиваю, — пожал плечами я. — Просто сижу на месте. Любуюсь солнышком. Шнейдер, думаю, и без моих приманок, сюда придёт. Он чувствует, где я нахожусь. С недавних пор.
— Ха-ха, — нервно хохотнул Силантьев. — Ну тогда… Тогда нам придётся тебя пристрелить. Да! Верно. Откройте по нему огонь!
— Директор… — замялся охранник. — Вы уверены?
— Уверен, чёрт тебя подери! — закричал Силантьев. — За что я тебе деньги плачу? Стреляй сейчас же, иначе уволю!
— Верно-верно, — кивнул я. — Слушайся дяденьку. Стреляй. Прям в лобешник. Чтоб наверняка. Лишишь город последней надежды на победу. И Шнейдер будет очень доволен. Он вас всех прикончит, потому что я ему нужен живым. И я буду ему за это очень признателен. Так что стреляй, дружище.
Силантьев принялся что-то бессвязно вопить. Охранники перешептывались. За одну минуту они несколько раз навели на меня свои винтовки, но так и не решились открыть огонь.
— Саш, мы рискуем не по-детски, — шепнул мне Беркутов.
— Расслабьтесь, Виталий Фёдорович. Сейчас они откроют ворота. Вот увидите.
Стоило мне это сказать, и один из охранников, звучно плюнув, опустил оружие.
— К дьяволу! — рявкнул он. — Ребят, прячьте винтовки. Пропади оно всё пропадом!
— Т-ты чего несёшь? — испугался Силантьев.
— Открывайте ворота, пусть входят. Чего застыли⁈ — закричал охранник. — Меня одного дома жена с детьми ждут? Хотите рискнуть жизнями наших семей ради этого жирного зажравшегося мерзавца?
— Да как ты смеешь⁈ — закричал Силантьев.
— А ну заткнись! — рявкнул в ответ боец.
Директор тюрьмы сжался от ужаса. Казалось, что он даже уменьшился в объёме. Пускай-пускай, ему полезно.
Послышалось громкое гудение — охрана всё же нажала на кнопку в сторожевой вышке. И ворота начали медленно открываться.
— Ну? Что я говорил? — поднимаясь на ноги, бросил я Беркутову.
— Да ты — мастер переговоров! — усмехнулся воевода. — Я бы так не смог.
— Переговоры ещё не закончились, — входя через ворота, сказал я. — Хочу этому товарищу ещё кое-что сказать.
Силантьев выскочил из двери, ведущей в сторожевую вышку, как бешеная собака. Кажется, он хотел остановить нас вручную.
Сейчас я ему устрою вручную!
— А вот и последнее слово в наших переговорах! — воскликнул я и врезал по жирной харе.
Силантьев схватился за сломанный нос и громко завизжал. Кажется, на этом его боевой дух истратился окончательно.
— Нет, ещё не всё, — произнёс Беркутов и вмазал своей «одной правой» по челюсти директора.
Силантьев с грохотом рухнул на землю и, кажется, потерял сознание.
— Вот теперь точно переговоры окончены.
— Ну что ж вы, Виталий Фёдорович, — произнёс я. — Оставили последнее слово за собой?
— Если тебе так хочется перенять первенство, можешь ещё и пнуть его.
— Нет, воздержусь, — ответил я и перевёл взгляд на охрану. — Благодарю, ребят! От имени Приморского и Московского кланов. Да нет, пожалуй, от имени всего города выражаю вам благодарность. Вам это воздастся, даю слово.
Ситуация начала налаживаться. Благодаря сотрудничеству охраны нам удалось войти в здание тюрьмы.
— Чем ещё можем помочь? — спросил начальник охраны.
— Нам нужна информация о всех содержащихся здесь людях. Нужен перечень приговоренных к
