что подала туда документы, но тут же добавляет, что он очень мною гордится. По его взгляду, полному восхищения и любования, видно, что он не кривит душой. Боже, какой же красивой и талантливой я отражаюсь в его глазах! Если бы не он…
– Это твоя заслуга, Яр, – говорю я серьезно и абсолютно искренне. – Это ты так сильно веришь в меня, что все остальные тоже начинают верить.
– Я просто очень люблю тебя, Анюта, – говорит Яр таким тоном, как будто это всё объясняет.
И ведь это действительно всё объясняет.
– Ты не против, что мне придётся уехать на две недели, а потом вернуться домой и снова уехать?
– Ну я, если честно, не в восторге, – признается Яр. – Но, с другой стороны, эти две недели я постараюсь ударно поработать, чтобы в следующую поездку уже отправиться вместе с тобой. И еще. На Чукотку я отпущу тебя только при одном условии.
– Каком?
– Ты поедешь туда не как Левинская. А как Анна Горчакова. Согласна стать моей женой, Анюта?
Внезапно вышедшее из-за туч зимнее солнце заставляет сапфиры на тоненьком золотом колечке вспыхнуть ярким синим пламенем. И все равно оно не такое яркое, как глаза моего будущего мужа. Я обязательно нарисую его взгляд, наверное, в сотый уже раз, потому что это самое красивое, что я когда-либо видела в жизни.
– Почему ты плачешь, моя хорошая?
– Потому что я согласна, – говорю я, всхлипывая.
– Ну понятно, что я не подарок, но, если честно, не ожидал, что ты прям настолько расстроишься, – ухмыляется Яр и тут же получает от меня подзатыльник.
– Дурак ты, – смеюсь я, вытирая слезы, пока они не замерзли.
– Не дурак, а твой муж вообще-то! Выбирай выражения, Нюта! – грозно сдвигает он брови, но обнимает при этом так нежно, что мое сердце плавится, словно забытая под солнцем масляная пастель.
Мы целуемся на набережной холодными от ветра губами, смеемся, сталкиваемся носами, и я уверена в том, что у нас все получится. Мы точно сможем нарисовать себе счастье, живое, настоящее и теплое. Одно на двоих.
Март 2024
