успокаивая меня.
— Я знаю, — отвечаю я.
Не думаю, что это то, о чем на самом деле беспокоится кто-то из нас, но это самое простое, что можно решить.
Рэйлан колеблется. Его голубые глаза изучают мое лицо, как будто он пытается прочитать меня, как он обычно это делает, но в этот раз он ничего не понимает.
— Ты хочешь вернуться? — спрашивает он меня.
— Ну… Я должна, — говорю я. — Я уже пропустила так много работы. А когда Джош уйдет… Я знаю, что это звучит глупо, потому что, очевидно, он вероломный засранец, но он справлялся с огромным объемом работы. Кто-то должен подхватить слабину. Не говоря уже о том, что теперь совершенно ясно, кто получит партнерство.
— Поздравляю, — уныло говорит Рэйлан.
У меня в груди все сжалось. Я знаю, что должна быть счастлива. Наконец-то я получу то, над чем работала годами. У меня будет мое имя на двери и на бланке. Я буду партнером, а не просто работником. В глазах отца я стану равной дяде. И я представляю, как дядя Оран заключит меня в свои жесткие, крепкие объятия, пахнущие сигарным дымом, и скажет своим хрипловатым голосом:
— Молодец, девочка.
Я хочу этих вещей, так сильно, как никогда не хотела. Но я также хочу, чтобы из глаз Рэйлана исчезло выражение обиды.
— Ты ведь вернешься со мной, правда? — спрашиваю я его.
Он слегка выдыхает воздух.
— Ну… тебе больше не нужен будет телохранитель, не так ли? И это хорошо, — поспешил добавить он.
— Точно, — говорю я. Это правда. Тем не менее, я чувствую себя немного уныло от этого осознания.
Это просто смешно. Неужели я думала, что Рэйлан собирается следовать за мной повсюду до конца моей жизни?
Весь смысл был в том, чтобы выяснить, кто нанял киллера, и вернуться к нормальному существованию.
Это сделано. Или почти сделано.
— Кроме того, — тихо говорит Рэйлан. — Я не планирую больше выходить на работу. По крайней мере, не в обозримом будущем. Ты, наверное, видела, что моя мама сломала ногу, все заживет хорошо, но она сломает ее снова, если будет продолжать работать так же усердно, как раньше. Я слишком долго позволял ей, Грейди и Бо управлять этим местом. Пришло время сделать выбор, хочу я участвовать в этом или нет. Это несправедливо, что я позволяю им делать всю работу, делая вид, что я могу вернуться в любое время, когда захочу.
— Так… ты хочешь быть хозяином ранчо? — спрашиваю я его.
— Я и есть хозяин ранчо, — говорит он. — Я просто какое-то время занимался другими делами. Я никогда не хочу, чтобы это место было разрублено и продано. Это дом.
Если бы Рэйлан сказал мне это до того, как я увидела это место, я бы подумала, что он сумасшедший. Кто захочет жить в Теннесси, после того как объездил весь мир?
Но я своими глазами видела, как прекрасно это место. Насколько он бескрайний. Я видела, как Рэйлан связан со своей семьей, животными и людьми вокруг. Он отсутствовал годами, а когда вернулся домой, казалось, что прошло совсем немного времени. Вот насколько сильна его связь с этим местом, ее не может разрушить ни время, ни расстояние.
В какой-то степени я чувствую то же самое по отношению к Чикаго. Я прожила там всю свою жизнь. Я знаю его достопримечательности, его звуки, его запахи. Но я всего лишь один человек из миллионов в Чикаго. В то время как Рэйлан нужен здесь. Его семья и ранчо зависят от него в плане выживания в долгосрочной перспективе.
— Я понимаю, — говорю я ему.
— Понимаешь? — говорит он.
— Да. Это уголок земли, которым ты владеешь. Это совсем другое, чем просто жить где-то.
Он медленно кивает.
И, конечно, есть и другая часть этого. Я знаю из того, что Селия рассказала мне, что Рэйлан ушел отсюда в гневе, думая, что на самом деле он не принадлежит этому месту. Но это никогда не было правдой. Это всегда был его дом. И ему всегда было суждено вернуться сюда, чтобы залечить эту рану.
Я думаю, он наконец-то готов это сделать.
Я не должна ничего говорить, чтобы предотвратить это. Я думаю, ему это нужно. Очень.
Я не знаю, как рассказать о том, что я знаю, но я также не хочу держать это в секрете от него.
— Твоя мама рассказала мне, что произошло перед тем, как ты пошел на службу, — говорю я. — Она рассказала мне о твоем отце.
— Вайя был моим отцом, — сразу же говорит Рэйлан.
— Я знаю! — быстро говорю я. — Именно это я и имела в виду.
Рэйлан смотрит на меня со странным выражением.
— Я удивлен, что она тебе рассказала, — говорит он. — Она не любит говорить об этом. Очевидно, — он издает короткий, невеселый смешок, совершенно не похожий на его обычный смех. — Поскольку я никогда не слышал об этом в течение восемнадцати лет.
— Тебе здесь самое место, — говорю я. — Я просто хотела, чтобы ты знал… что я это понимаю.
Рэйлан выглядит страдающим. Его голос напряжен.
— У каждой ли семьи есть уродливая история? — говорит он.
— У моей точно есть. Можно написать тысяче страничную сагу о боли и кровопролитии в истории Гриффинов. И о Галло тоже.
Я хочу спросить Рэйлана о том, о чем не могла спросить Селию, потому что не хотела показаться навязчивой, после всего, что она мне рассказала. Но адвокат во мне знает, что в этой истории есть что-то еще. Из того, что она рассказала мне об Эллисе, он никогда бы не позволил ей так просто уйти…
— Твоя мама рассказала мне, что случилось, — говорю я. — Но не о том, как она сбежала от Эллиса Берра.
Я не говорю твоего отца или даже твоего биологического отца, потому что знаю, что Рэйлан не воспринимает его таким образом.
Рэйлан испустил длинный вздох.
— Я расскажу тебе, — говорит он. — Но не здесь. Пойдем со мной на прогулку.
20. Рэйлан
Я иду с Рионой вдоль аллеи берез. Их листья уже полностью сменили зеленый цвет на золотой, позже, чем обычно, поскольку осень выдалась теплой после затяжного бабьего лета.
Я удивлен, что мама рассказала Рионе об Эллисе, но в то же время рад этому так, как не могу выразить. Эту историю я бы не рассказал без разрешения мамы. И я хочу, чтобы Риона знала об этом. Я хочу, чтобы она знала обо мне все.
Кроме того, это показывает, что моя мама высокого мнения о Рионе.
