на подходящую пару. За столом есть три арт-принта с изображением подводной лодки, разделенной на три части…
Он поднимает руку, останавливая мою речь.
— Хорошо, этого достаточно для меня. Йен ручается за тебя. Говорит, что ты делала в прошлом некоторые вещи, которые могут помешать тебе, но в остальном ты чиста. Верно?
— Да, — я киваю. Я должна позже спросить Йена, о чем он рассказал Джейку, но сейчас не время.
— Тогда я готов тебя нанять. Однако учитывая твое лицо, приступишь, когда полностью восстановишься, или клиенты подумают, что у меня хреновое охранное агентство.
Собеседование окончено, Джейк встает, и Стив отталкивается от стены и уходит.
— Спасибо, что приняли меня, мистер Таннер, — говорю я, еще раз пожимая его руку.
— Джейк, пожалуйста, — и он улыбается мне, обнажая белые идеальные зубы.
Йен хватает мой локоть и ведет обратно по коридору. Стива нигде не видно.
— Хороший выбор, — Джейк говорит, добираясь до входной двери.
— Я знаю, — Йен отвечает, а затем оборачивает руку вокруг моей талии и тянет подальше от Джейка. — И я не намерен упускать ее.
— Не виню тебя.
Смущенная разговором, я мямлю:
— Было приятно познакомиться.
А затем поспешно выхожу. Смешанный мужской смех провожает меня. Снаружи я вижу, что Стив уже сидит в машине.
Прикосновение к локтю заставляет меня повернуться, и Йен улыбается мне.
— Я думаю, вы идеально подходите друг другу.
В его голосе чувствуется самодовольство, полагаю, он имеет такое право.
— Потому что у нас отклонения? — спрашиваю я.
— Потому что вы оба понимаете, что другие накладывают на вас ограничения, которых не существует.
Он ведет меня к автомобилю и открывает заднюю дверь. Я сажусь, и Йен следует за мной.
— Хотела бы, чтобы я сказал тебе это раньше?
Качаю головой:
— Нет, почему это имеет значение?
— Действительно, почему, — он наклоняется вперед. — Централ Тауэрс.
— Не вернешься в трахальню? — я слегка шучу, но боюсь, что он не намерен остаться со мной.
— Нет, я думаю, ты хотела побыть с мамой. Кроме того, раз уж ты кричишь в подушку, с нами все хорошо.
Его небрежные слова возбуждают меня, и я скрещиваю ноги, чтобы унять пульсацию. Когда вижу темный взгляд Йена, прикованный к моей груди, думаю, эти слова не были опрометчивыми. Но я рада тому, что его мысли о том, как нам снова удастся заняться сексом, достойным крика. Я хочу этого. Ох, как я этого хочу.
Глава 27
— Рич написал мне, — говорю я этим же вечером. — Я хотела сообщить тебе, но попала в аварию.
— Кто-то избил тебя не случайно, — лицо Йена мрачное. — Несчастный случай — это когда колесо велосипеда попадает в яму, и ты падаешь. Побои — это нанесение телесных повреждений.
— Хо-о-о-рошо. — Я вижу, что он никогда не отпустит эту тему. — В любом случае, я не могу прочитать все сообщения, но он послал свою фотографию. Его ни в чем не уличить. Просто фото, где он пьет. У него точно есть жена? Он не упоминал о ней.
Йен недоверчиво смотрит на меня.
— Если бы ты хотела подцепить новую девушку, то сказала бы, кто у тебя дома?
— Я не знаю. У меня никогда не было двух парней. Кажется, затруднительно.
Я протягиваю ему телефон. Он читает текст вслух.
«Извини, что избегал разговора о твоем друге Йене.»
«Без сомнения, он хороший парень, но, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, дай мне знать.»
О, Боже. Хмурое лицо Йена становится еще мрачнее, если это возможно.
— Что он сказал? Он отвечает на твои сомнения?
Я глажу его руку своей, чтобы успокоить. Он перехватывает мою кисть и подносит ее ко рту. Но не целует нежно. А открывает рот и кусает мою ладонь, посылая удары прямо в сердце. Я задыхаюсь, а потом стону, когда он лижет место укуса.
— Он — яд. Не забывай об этом.
Мне ничего не остается, как кивнуть. Йен дарит еще один поцелуй, а затем возвращается к чтению сообщений.
«Думал о тебе сегодня, когда посылал маме цветы. Понял, как удобен курьер на велосипеде. Держу пари, твои ноги очень сильные.»
«Зацени бар на крыше в Кимберли. Свяжись со мной, если тебе интересно.»
После того, как я отправила смайлик, он присылает другой ответ.
«Только смайлик? Ты можешь сделать что-то лучше, чем это.»
Йен отбрасывает телефон в сторону и выглядит взволнованным. Он кладет руки на бедра.
— Мне это не нравится, Тайни.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне не нравится, что он тебе пишет, флиртует с тобой. Что он знает твое имя.
— Разве не поздно для этого?
Он качает головой.
— Мне нужно придумать что-нибудь другое.
— Почему это так важно для тебя?
Я никогда не давила на него раньше. Это не было важным, но, если мы собираемся построить что-то вместе… секретов быть не может. Не такого масштаба.
Он потирает затылок и отводит взгляд. По крайней мере он не собирается лгать мне в лицо.
— Это то, что я делаю для кое-кого. Не для себя. Я не хочу больше говорить.
Под его нервозностью я замечаю мрачные эмоции. Гнев, покрытый страхом. Последнее заставляет меня смягчиться и сдаться.
— Не сегодня, — говорю я.
Он кладет руку на мое плечо.
— Не сегодня.
Это не совсем обещание, что он расскажет все свои секреты в один день, но и не закрытая дверь. Он смеется.
— Это то, чем я давно ни с кем не делился, поэтому не знаю, как рассказать эту историю. Или, что ты все еще будешь хотеть меня, когда услышишь ее.
Повернув голову, я прижимаюсь лицом к его руке, чувствуя костяшки пальцев мягкой кожей моей щеки.
— Ты можешь доверять мне.
— Я доверяю.
Мы позволяем тишине впитать слова, которые слишком боимся говорить друг другу — я люблю тебя, ты нужна мне, я не могу жить без тебя — но мы их чувствуем. Притяжение между нами реально, и мы связаны, даже если не хотим этого. Это начинается в тот день на улице, так давно. Крючок в моем сердце прикреплен к веревке, которая с каждой минутой обматывается сильнее. Если я захочу, то не смогу вырваться.
Эти моменты общей уязвимости заставляют меня поверить, что мы равны. То, что Йен сказал раннее, верно, под деньгами, славой, социальными различиями — у всех нас кровь одного цвета. Мы все болеем одинаково. Мы все можем ненавидеть, любить, плакать, хотеть.
Он сжимает мое плечо с грустной улыбкой на лице.
— Пойдем, поужинаем. Я хочу посмотреть ресторан. Хозяин планирует открыть еще один и
