найти еще кого-то.
Стоило мне моргнуть, как кот испарился. Прекрасно! А я надеялся на кота… Что ж, придется идти на план Б.
Я перевел взгляд на стол.
Рядом с письмом Алидиссу лежала карта. Пунктирной линией проступали маршруты. Крестовыми метками были отмечены кристаллы, находящиеся посреди снежных пустошей.
Отлично! Осталось написать письмо, запечатать сундук и дождаться вирму.
Заклятье, которое ударило тебя — проклятье светлых. И тот шепот, что ты слышал — обязан выполнить. Я знаю, что ты не рассчитывал становиться императором и заботиться о Снежане, как о моей вдове хотя бы до совершеннолетия моих детей. …
Но у меня есть хорошая новость. Ты затем можешь передать власть моим выросшим детям… Старшему или старшей.
Вычисли его воспитай, не так тебя нас. Детей забери себе. Снежане выдавай их временно под чутким контролем. Зайчику тоже не давай. Я еще помню трупоеда.
Я помню, как ты заступился за меня перед отцом. Пусть мил поглузится во млак, а зивые позавидут мёлтвым. Надеюсь, все будет не так плохо, как ты описывал в детстве.
Если ты читаешь эту записку, то я уже покинул Академию и сейчас нахожусь в пустошах. Я знаю, что именно находит кристаллы.
Вернее, кто.
Они откликаются на зов королевы, желая внимания и подпитки ее силами. Их, сама того не ведая, отыщет Снежана. А я уже наполню их силой.
И перед последним постараюсь отправить её к тебе, порталом.
Снежана, или Анфея, а проще говоря, любимая, является законной королевой Светлых Земель. Я бы хотел, чтобы это право так за ней и осталось.
Есть хорошая новость для тебя.
Насчет императора я не шутил. Отец, возможно, не переживет это Новогодие. И в первый день следующего отсчета ты взойдешь на престол.
Искать меня в мире мертвых — не смей. И не вытаскивай. Это условие заложено в руне. Я не хочу быть призраком и смотреть в ваши глаза полные боли и слез. И других просить запрещаю.
Уверен, что имею на это полное право.
Не убей братьев. Им часто нужна помощь. Они еще не совсем взрослые и многое не понимают. Не злись на них, они не виноваты. Это отца. К жизни в этом мире он только меня подготовил.
Мои дети родятся примерно в тоже время, что и мы. Когда с яблони падет последний лист.
Позаботься о них.
Очень тебя прошу не забывай о матери. Она не заслуживает того, что ты отказываешься с ней разговаривать.
А теперь о том, о чем не смог сказать тебе в глаза.
Отец не убивал Асфею. Это сделал я.
На тебе были чары, вирма отказалась их снимать и я надеялся, что с ее смертью они спадут… Но ты решил спасать ее, как кошку, до победного.
Отец взял вину на себя, чтобы не разрушать нашу дружбу. И это единственное, за то я ему благодарен.
Надеюсь, что ты простишь меня. Я ни о чем не жалею. Я поступал так, как считал нужным, чтобы защитить тебя.
Ах, да! Я собирался искать кристаллы долго и маниакально, но внезапно мне помогли. Мой кот.
Он большой, серый и с рогами. Боюсь, что он умрет с голоду, без меня. Не бросай животинку.
Обнимаю.
Твой старший брат. Андарисс.
Я захлопнул сундук, положив туда записку, и придавил ее руной проклятья. Завтра големы-посыльные светлых, отнесут ее брату. А мы со Снежаной будем уже очень далеко.
Глава 97. Снежана
Андарисс стоял возле стола и резко развернулся в мою сторону, когда я вышла из портала.
— Я волновался, — улыбнулся он, проводя рукой по волосам, — Я смотрю, Асфея многому тебя научила. Теперь ты можешь путешествовать порталами.
— Как ты мог? — сходу начала я, а я заметила, как взгляд Андарисса опускается на мою руку с кольцом. — За что?
— По порядку, — нахмурился василиск, — За что конкретно я сейчас выгребаю?
— А ты не знаешь? Ты мог в любой момент открыть мне портал домой! — заорала я, делая шаг к принцу. — Мог, но не сделал!
— И не сделаю! — припечатал будущий император, — Потому что не собираюсь тебя отпускать от себя! И тебя бы учить не стал!
— А жертвоприношение? — тихо произнесла я, растеряв свой пыл и не ожидая такого ответа от принца. — Ты бы принес меня в жертву?
— Я же уже сказал тебе, что просто неудачно пошутил, — улыбнулся принц, делая шаг ко мне, — Откуда такие мысли?
— Зайчик, — выдохнула я, опустив глаза, — Она сказала, что ты интересовался у Алидисса, как лучше принести меня в жертву или что-то около того.
— Зайчик значит, — хмыкнул Андарисс, подходя ближе и нежно беря меня за подбородок, — Я бы предпочел умереть сам, чем причинить тебе зло.
Андарисс в мгновение приблизился и подхватил меня за талию, рывком усаживая на столешницу.
Огромные теплые ладони очертили контуры моего тела, даря сладкое ощущение блаженства. Непрерывающийся поцелуй оттенял ощущения.
Между нами буквально искрило, растекаясь огненной лавой по натянутым нервам.
А потом время потеряло смысл. Всё потеряло смысл. Остались только ласковые руки. Приоткрыв глаза, я заметила, что ладони моего василиска светятся, а от них по телу растекается что-то приторно-сладкое.
Сильно мешавшее платье улетело на пол, за ним полетела рубашка принца и все остальное. Я чувствовала, как Андарисс растегивает кулон и бережно снимает с меня кольцо. Краешком зрения я заметила, что он накрывает их каким-то бледным сиянием.
Меня резко дернули на себя, приподнимая и перенося на кровать.
Вокруг тысячами свечей полыхнула стихия, разбиваясь на множество маленьких огоньков, парящих над нами. Рыжие отблески на литом теле Андарисса приводили меня в восторг. Мой василиск медлил, залюбовавшись на переливы огней на моем теле и крыльях, и я первой подалась вперёд, поощряя его, сгорая от нетерпения и предвкушения.
Первое осторожное движение заставило меня запрокинуть голову, впившись в плечи Андарисса — завтра нужно будет просить прощения за синяки — и приоткрыть рот в ошеломляюще ярком неописуемом чувстве. Казалось, каждый день, каждый миг до этого мне чего-то не хватало, и лишь сейчас я ощутила себя полной, целой и счастливой.
Мы замерли, синхронно, уловив мысли и желания друг друга, застыли, продлевая этот, самый первый миг единения. Я слышала собственное судорожное дыхание и его — частое и тяжёлое — над самым ухом.
Андарисс продолжил двигаться, безумно нежно и осторожно, боясь причинить мне дискомфорт, и уже одно это заставляло желать этого мужчину как никого прежде. Мы держали друг друга в объятиях, наслаждаясь каждой секундой, каждым вдохом и рваным
