— белого слона, детей и даже жену — брахману Чучоку, а также в тех случаях, когда чтецы демонстрируют особый артистизм при декламации, восторженная публика подбрасывает в воздух пригоршни кхау ток тек, белые зерна риса падают дождем на землю. По мнению лао, они напоминают лепестки цветов, которыми прославляли Пха Вета после каждого совершенного им благодеяния. Милосердие и самопожертвование главного героя, достигшие своей высшей степени, являются, по мнению верующих, наилучшим примером для подражания, которое становится лейтмотивом этого большого деревенского праздника [Косиков, 1975–1977].
Чтение джатаки «Пха Вет» продолжается обычно около 17 часов без перерыва. И это настоящее испытание на выносливость для нескольких десятков монахов и послушников. В то время как один из монахов еще не закончил читать свой отрывок, тот, кто должен его сменить и продолжить чтение, уже готовится к этому. Он подходит к членам сангхи, неся манускрипт на правом плече, троекратно кланяется, приветствуя их, затем поднимается на помост и усаживается в ожидании, скрестив ноги. Монах приступает к чтению своего отрывка, как только его предшественник завершает предыдущий. Спустившемуся вниз монаху вручают подарок (кхан). Как правило, это сверток банановых листьев с цветами, маленькая свечка, несколько благовонных палочек и банкнот, а также дар от одного из прихожан, участвующих в празднике [Пхилавонг, 1967, с. 42–43].
Принимая подарок, монах произносит слова молитвы, призывая благословение Неба на голову щедрого прихожанина, а тот непременно совершает обряд хот нам, т. е. льет на землю воду, призывая в свидетели своей щедрости Богиню земли Нанг Тхолани.
Аудитория на празднике постоянно меняется, причем к вечеру количество слушающих возрастает. С самого начала и до конца праздника могут присутствовать лишь немногие, но таким, как полагают лао, в будущей жизни обеспечено спасение. Верующие обычно стремятся извлечь из участия в празднике урок для понимания буддийского учения и его истории, а также рассчитывают накопить «заслуги» путем прослушивания текста джатаки. Многие заодно хотят «узнать», что принесет им грядущий год.
Молодежь, в свою очередь, участвует в наиболее интересных обрядах, таких, как шествие под названием пхасат, называемое в этом случае канлон («подарок-сюрприз»). Пхасат — это сооружение в форме храма, водруженное на бамбуковые носилки, к которым подвешены банкноты, уложенные в форме цветочных лепестков. Пхасат обычно проносят на плечах по деревенским улицам под бой барабанов [Condominas, 1973, с. 91]. Кортеж трижды обходит место, где совершается основное событие праздника, отвлекая внимание прихожан, да и чтец в это время несколько замедляет темп декламации, поскольку канлон вручается тому из монахов, который в тот момент находится на помосте. Отсюда и заинтересованность в том, чтобы читать помедленнее, притвориться, что вдруг заболело горло, попить воды, откашляться — любым способом потянуть время, чтобы подольше не уступать свое место другому и, в конце концов, получить подарок.
Когда прочитан последний отрывок из «Пха Вета», один из самых уважаемых монахов, чаще всего тот, у кого самый большой стаж религиозной жизни, произносит трогательное прощальное приветствие, обращенное к прихожанам, которые по случаю праздника собрались со всей округи.
Наступает заключительный момент праздника. Настоятель монастыря кропит присутствующих святой водой, которая якобы стала таковой, поскольку находилась здесь во время совершения обрядов. Верующие подходят к кувшинам, зачерпывают немного этой воды, которая, как полагают, обладает очистительными свойствами, и относят ее домой. Даже шнур, которым был отгорожен храм, разрезают во время церемоний на части, и присутствующие стараются их заполучить, чтобы повязать у себя на запястьях рук, веря в их способность защитить от несчастий и вредоносных духов [Пхилавонг, 1967, с. 43].
Затем священнослужители расходятся, а прихожане в последний раз читают молитву у дерева Будды в тихом уголке монастырского двора, чтобы напомнить Богине земли Нанг Тхолани о совершенных ими за день добрых делах. Считается, что все, кто хоть раз побывал на Празднике чтения «Пха Вета» — одном из самых больших деревенских торжеств, лейтмотивом которого являются самоотверженность и милосердие, — смогут прожить еще одну счастливую жизнь [Faure, 1956 (III), с. 971].
Праздником чтения «Пха Вета» как бы завершался традиционный календарный годовой цикл лао. Через некоторое время начиналась подготовка к встрече Нового года.
Кхмеры
В седую глубину веков уходит у кхмеров традиция устраивать различные празднества, связанные в первую очередь с трудовыми процессами и сезонными изменениями в природе.
Средневековые кхмерские надписи, занимающие среди мирового эпиграфического фонда одно из ведущих мест по количеству и степени изученности, к сожалению, ничего не говорят о том, как в те давние времена отмечались различные события и торжества, а ограничиваются лишь упоминанием о религиозных ритуалах [Coedès, 1955, с. 483–485]. Ценнейшим источником сведений о предках современных кхмеров для исследователей остаются барельефы древних храмовых ансамблей, особенно Ангкорвата и Байона. Наряду с изображениями эпизодов из жизни богов или подвигов мифических героев на стенах галерей храмов запечатлена своего рода каменная летопись, подробно рассказывающая о том, как жили и трудились, как проводили свое свободное время люди, способствовавшие величию и процветанию империи Камбуджадеша [Giteau, 1965, с. 235–236].
В один из жарких апрельских дней 1967 г. автора пригласили на новогодние торжества в деревню Воатреатьбоу (провинция Сиемреап), расположенную неподалеку от знаменитых памятников древнекхмерского зодчества. Одним из главных почетных гостей на празднике был известный французский ученый А. Маршаль, многие десятилетия посвятивший изучению искусства Камбоджи. Сохранивший, несмотря на преклонный возраст, живость мысли и неподдельный интерес ко всему, что касалось кхмеров, А. Маршаль в тот вечер с интересом наблюдал за играми молодежи на монастырском дворе. Обмениваясь своими впечатлениями, он заметил, что, хотя со времен Ангкорской империи и прошло уже несколько столетий, но современные кхмеры по сравнению со своими предками, в сущности, мало изменились. Как и много веков назад, они и теперь любят те же самые (или весьма похожие) игры, по-прежнему доставляющие людям радость. И как бы в подтверждение сказанного А. Маршаль посоветовал наутро отправиться на осмотр барельефов древних храмов и обратить особое внимание на сцены, изображающие кхмеров в их повседневной, обыденной обстановке. Но случилось так, что утром А. Маршаль, сославшись на недомогание, остался отдыхать в своем небольшом деревянном домике на сваях вблизи речки Сиемреап, а в качестве провожатых отправил двух студентов Университета изящных искусств, занимавшихся изучением традиционной скульптуры. В результате этого «похода» в Ангкор и детального, длившегося более месяца осмотра и описания барельефов этого и других храмов, посещения окрестных деревень появились подробные дневниковые записи, частично используемые автором в дальнейшем описании традиционных праздников кхмеров.
Когда рассматриваешь сцены народной жизни, запечатленные на барельефах талантливыми кхмерскими скульпторами, то создается впечатление, что находишься в
