Трибэ попал куда-то в бок в районе живота. А Аня — в ногу, ниже колена. Их противник тоже орал, но не очень активно: с лишними элементами в боку орать неудобно.
— На, сука! — не удержавшись, Мелкий наподдал одному из двух поверженных врагов.
Парень как раз пытался подняться, но после удара пяткой по лицу решил больше не дёргаться. Из-за капсул выбежали Кострома и Вера. Наша валькирия быстро оглядела поле битвы и кинулась к Дунаю.
— Что с ним? — спросила она.
— Не знаю! Эти его оглушили… — ответил я.
— По голове ударили, но живой! — сразу оценила Вера. — Этим дать «лечилки»?
— Обойдутся пока!.. — буркнула Кострома. — Просто перетяни им раны. И пусть лежат.
— Да мы кровью истечём! — возмутился наш с Мелким подранок.
— Слышь, тебе чо, мало? — прошипел Мелкий. — А! Вано, смотри! Это же тот, который тебе у Алтаря грозил! Гля!..
— Вижу, — кивнул я, а затем присел на корточки рядом с противником. — А ведь Мелкий тогда почти даже не заливал, придурок…
Схватившись за дротик, я резко вырвал его из руки. Подранок тоненько заверещал, а когда то же самое повторил Мелкий со своим дротиком — и вовсе вырубился. Второго охранника пришлось освобождать от дротиков осторожнее. У него дела были куда хуже. Без «лечилки» не выжил бы. Но лечить его — не наша задача, а его начальника.
Однако это никак не помешало его связать. Связали даже Дуная. Причём его ловко, как в фильме для взрослых, стреножила Кострома. Другим, видимо, эту ценную тушу не доверила.
— Бегом назад! — крикнула прибежавшая Лиза. — Они сюда идут!
— Вера, эти все на тебе! И потом дуй к нам! — крикнула Кострома уже на бегу.
Мой маленький отряд от неё старался не отставать. Мы выбежали вовремя, потому что всё наше воинство как раз в сомнениях мялось за капсулами, не зная, что делать.
— Так, мальчики… Подсаживаем девочек на крышу! — сходу приказала наша валькирия. — А потом быстренько строимся перед капсулами. С дротиками наперевес! Живей!..
Я был самый хитрый! Ну или везучий. Я подсадил как раз Лизу. А потом и Сашу. И управился быстрее всех. Наши «воробушки» мощной комплекцией не отличались. Пара движений — и девушки на крыше.
Сам же метнулся к Костроме и встал рядом.
Не представляю, как это выглядело со стороны Влада, Дмитрия и их «воинства». Они-то шли полностью уверенные, что здесь максимум пять-шесть вооружённых людей. А тут из-за капсул как попрёт, как попрёт!..
Сначала на крыши повалили наши дамы с дротиками наперевес. А потом из-за капсул появились мужчины. Каждый второй со щитом, все при оружии — хорошем, кстати! И каждый первый с дротиком.
И даже готов бросать.
Я — точно готов! Видел, каким убойным эффектом такой дротик обладает. Если, конечно, попасть.
А даже если половина наших промахнётся — всё равно противнику хватит с головой. Ведь, судя по количеству людей напротив, как ни пытались Влад и Дмитрий, но зазвать с собой всех новичков не смогли.
Рабочие на стене и женщины, оставшиеся под навесами, похоже, не сомневались в скорой смене власти. И теперь в полном изумлении уставились на армию, строящуюся на расстоянии двадцати шагов от сторонников Влада. У этих в глазах удивление было и вовсе неподдельным. И таким приятным…
— Ну что, девочки? С нами воевать пришли? — спросила Кострома. — Давайте сделаем так! Я не скажу ребятам: «Бросай». А вы просто кинете на землю ваши игрушки и тихо свалите обратно в лагерь. Приводить в чувство нашего официального лидера. Которого вы, между прочим, и оглушили! Как вам идея?
— Вы уходить собирались? — вдруг истерично завизжал «панда» Дмитрий. — Вот и уходите!.. Мы сами разберёмся!..
— Проваливайте!..
Кострома подняла руку, привлекая внимание Маши, стоящей на крыше моей капсулы. И спросила:
— Попадёшь в него?
— А то! — прищурившись, ответила культуристка.
И бросила дротик.
— Надо было по сигналу… — вздохнула Кострома, когда Дмитрий упал, с визгом хватаясь за ногу. — Кто там ещё вякал? Может, ты, Влад? Нет?
Говорят, история повторяется дважды... В первый раз как трагедия, во второй раз — как фарс. В нашем случае первый раз и так оказался фарсом… А теперь это был какой-то позор.
Влад ещё стоял, сжимая копьё и сверкая глазами. А его бравое воинство уже покорно бросало оружие на землю. Причём первыми от камней избавились девушки, которых я, на самом деле, больше всего опасался. Всё-таки летящий в морду булыжник вряд ли кого-то порадует… Они выпустили корзинки и с визгом кинулись назад. Будто крысу, а не нас, таких красивых, увидели.
Остальные решались на сдачу медленнее. Вот один сделал шаг за спины товарищей, а потом осторожно положил оружие — и тихонько, стараясь не отсвечивать, пошёл к навесам. Вот второй последовал благоразумному примеру. А вот и третий: оглянулся, увидел это, открыл рот… Но смолчал. А потом скромненько повторил подвиг товарищей.
Последними уходили верные соратники Влада. Те самые, которых мы ещё в первую встречу брали в плен. Они бросили оружие демонстративно, зло покосившись на лидера.
И остался перед нами только Влад. Ещё где-то с минуту он стоял и тяжело дышал. А потом бросил копьё, топор — и с унылой мордой поплёлся назад.
Предательское солнце блеснуло на слезе, прокатившейся по его щеке. Влад шёл и плакал от обиды. Пинал от злости мелкие камешки. И что-то бормотал себе под нос. Жалкое… Нет, душераздирающее зрелище!..
Я бы на его месте не сдался. И дело даже не в том, что надо было героически умереть. Нет, вовсе не обязательно. Если не за правое дело, а по дури — это скукота полная!.. Когда я ещё думал, что буду в одиночку уходить, то просчитывал варианты. И понял, что если меня попытаются задержать, то надо добраться до восточного редута бегом. Именно так я бы и поступил, окажись на месте Влада.
Ведь не надо быть гением, чтобы понять: ни он, ни Дмитрий с нами не останутся. Будут с позором выпровожены. И отправлены на все четыре стороны. Впрочем, не так уж много у них было путей отхода… С запада надвигались бестии, а на востоке — их никто не ждал. В общем, гуманнее было бы
