пососал...
Кровь стучит в ушах, словно со стороны я слышу, как желаю спокойной ночи Гленну и Эмили.
Эмили уже спит.
Гленн не оборачиваясь, машет рукой.
Знаю, что Финн идет следом. За мной. От этой мысли бросает в жар, давление между ног нарастает. Бедра сжимаются с каждым шагом.
Я не успеваю уйти далеко. Лишь только темнота коридора смыкается, теплая ладонь обхватывает мое плечо и разворачивает.
Парень молча прижимает меня к стене, одной рукой запутавшись в волосах, а другой обхватив подбородок. Но не целует. Пока ещё нет. Наше дыхание смешивается, мы оба тяжело дышим, глядя друг на друга в полумраке. Он сжимает челюсть. Я бы подумала, что Финн в ярости, если бы не пронзительный взгляд. Словно он испытывает боль.
Потребность.
Это она. Знаю, потому что, испытываю то же.
Я приподнимаю подбородок, слегка подталкивая его руку, и льну щекой к ладони.
Он с трудом сглатывает, поглаживая пальцем мою челюсть.
— Скажи еще раз, что я не лучший вариант, потому что мне не терпится доказать, как сильно ты ошибаешься.
Чуть слышный шепот, но в нем твердое обещание. Предвкушение трепещет внутри.
— Так докажи.
Все напряжение покидает его на выдохе, сменяясь решимостью.
И когда он, наконец, целует, то действует не грубо и нетерпеливо, это глубоко и всепоглощающе, словно после множества отказов он наконец заполучил свой приз. А может, это я ощущаю, что нашла то, чего мне так не хватало, потому что воспламеняюсь от одного его касания. Ничто не сравнится с поцелуем Финна Мэннуса. Это великолепно, восхитительно. Идеально.
С низким рыком он отдается поцелую, легкими движениями предлагая мне свой язык, уговаривая поиграть с ним. Я так и делаю, пробуя, принимая. Быстрый вдох, и я снова задерживаю дыхание, стараясь поймать губами каждый грубый, мучительный звук, что он издает, как будто умирает, и только я могу его спасти.
Я так чувствительна сейчас, что каждый стук его сердца эхом отдается в моем теле. Пальцы цепляются за рубашку на его спине. Меня трясет от желания, губы распухли, челюсть ноет.
Словно почувствовав мою потребность, Финн крепче сжимает волосы и берет мои губы в плен мягкими, покусывающими поцелуями, все это время ведя нас к своей комнате.
Рука шарит у меня за спиной. Парень открывает дверь, и мы оказываемся в прохладной тишине нашей спальни. Стоя в центре комнаты, я наблюдаю, как он закрывает дверь, стягивает с себя рубашку и отбрасывает ее в сторону. Бледный свет луны играет на перекатывающихся мышцах, когда он двигается. И я упиваюсь этим зрелищем, сжимая пальцы от потребности прикоснуться.
Сверкнув глазами, Финн протягивает руку и щелкает выключателем. Прикроватные лампы загораются, он медленно растягивает губы в улыбке, в глазах голод.
Мой желудок делает небольшое сальто.
— Мы боимся темноты, да?
Он делает шаг ближе, выглядя таким же взъерошенным, как и я, волосы в беспорядке, взгляд пристальный.
— Хочу видеть ясно.
Мы разговариваем почти шепотом, не желая разрушить этот момент между нами.
Финн останавливается так близко, что я чувствую его тепло, вижу, как быстро бьется пульс у основания шеи. Он опускает веки в ленивой задумчивости. Мягко проводит пальцем линию вниз по моей шее, вызывая легкую дрожь. Цепляет край рубашки и тянет вниз.
— Сними её.
Его низкий шепот скользит как бархат по телу.
Удерживая его взгляд, я скидываю рубашку. Прохладный воздух обдает кожу.
У Финна перехватывает дыхание. Он смотрит, не моргая, его грудь слегка поднимается и опускается.
— В ту ночь в баре, — шепчет он хрипло, — на тебе был золотистый шелковый топ. Мне хотелось запустить под него руки и обхватить эти идеальные сиськи.
Он проводит тыльной стороной ладони по моей груди, и я вздрагиваю.
Финн рычит.
— Уже тогда, Чесс, я знал, что они охренительно красивые. — Его палец легко касается соска. — Мне хотелось пососать эти сочные соски. Прямо там, в баре. Прямо через твой маленький топик.
Я слегка пошатываюсь.
Его взгляд находит мой.
— Сними остальное. Я хочу видеть всю тебя.
Мои руки тянутся к поясу штанов.
— Ты тоже. Дай мне на тебя посмотреть.
Наши взгляды встречаются, когда он расстегивает джинсы и нетерпеливо стягивает их. Прежде чем мои штаны касаются пола, он уже полностью обнажен. И сейчас есть только мы. Этот Финн весь мой. Его член гордо торчит вверх, твердый и длинный, чуть подрагивая и покачиваясь под тяжестью собственного веса, маленькая жемчужина предэякулята блестит на кончике.
— Ты прекрасен, — говорю я.
Финн сжимает свой огромный член в руке, слегка поглаживая.
— А ты — моя.
Я тянусь к нему, обвиваю руками шею, и прижимаюсь губами к губам. Меня окутывает теплом, его твердое тело прижимается к моему мягкому, язык погружается в мой рот, пробуя на вкус.
Он увлекает меня с собой, ни на минуту не отрываясь от губ, и укладывает на прохладную постель, покрывая поцелуями шею. Большие руки как во сне скользят по коже, медленно, мягко.
Я извиваюсь, пока он проводит языком дорожку по груди, ища нежный бутон соска. Все то время на диване он играл со мной, возбуждая, делая такой чувствительной, что сейчас малейшее прикосновение почти невыносимо.
И он знает это. Я понимаю это потому, как Финн смотрит из-под полуопущенных век, такой требовательный и сексуальный, словно его задумка удалась.
— Так чертовски великолепно.
А затем облизывает мой бедный, затвердевший сосок короткими, неторопливыми движениями, пробуя на вкус, знакомясь с его текстурой. Этого натиска достаточно только лишь чтобы я почувствовала его и захотела больше.
Он довольно ворчит, создавая вибрацию, отдающую прямиком в мой клитор.
Я больше не могу это выносить.
— Ты... — судорожно сглатываю, вздрагивая, когда он вновь щелкает языком.
— Что? — шепчет Финн, лениво проводя языком по соску.
— Пососи их, — хриплю я. — Пожалуйста. Они так болят.
Финн мучительно стонет и обхватывает грудь огромной ладонью, наслаждаясь тем, как та заполняет её. Первое влажное движение его рта заставляет меня сдержать всхлип. Я выгибаюсь дугой на кровати, но он крепко меня держит, ритмично посасывая.
— Финн. — Мой голос тонкий и дрожащий — Пожалуйста. Еще.
Он бормочет горячие, безумные слова, его дыхание учащается. Губы находят другой сосок, он чуть прикусывает его зубами, поглаживает языком и втягивает в рот, начиная посасывать. И это так приятно, что я кажется растекаюсь в гребаную лужицу.
Мои бедра раскачиваются, я скулю, нуждаясь в большем.
— Тс-с. — Он нежно
