Активированы. Нами! После того, как я забрал их в соседней палате, где они без дела лежали в тумбочке.
Лекарь снова глянул на Степана.
— Так всё и было, — подтвердил тот.
Постояв немного в раздумье, седовласый выскочил из палаты с такой же стремительностью, с какой вошёл.
Едва за ним закрылась дверь, я произнёс:
— Похоже, нам нужны альтернативные способы лечения… Вы знаете кого-нибудь с лекарскими способностями? Пусть не сильными, но чтобы он мог лечить?
Друзья переглянулись и покачали головами.
— Это очень редкий дар, — сказала Полина.
— Тебе повезло, у тебя Мо Сянь есть, — добавила Марта.
И я хлопнул себя по лбу:
— Точно! Мо Сянь шарит в медицине! Он же лечил меня! Побудьте тут, а я сгоняю, посмотрю, вернулся ли китаец.
— А он что, уходил с территории академии? — спросила Анастасия.
— Да, за своими вещами, — ответил я, скрывая истинную причину отсутствия Мо Сяня.
— А если тебя потом не запустят? — спросила Полина.
— Пусть только попробуют! — ответил я и поспешил покинуть медблок.
До дома Мо Сяня, выделенному ему администрацией академии, я бежал — с одной стороны, мне не терпелось увидеть китайца, а с другой, получилась незапланированная тренировка.
Ну а раз тренировка, то я старался держать ровный темп, ни на что не отвлекаться.
Поэтому, когда увидел, что у крыльца в центральный корпус академии стоит стенд с объявлением, а вокруг него столпилась тьма народу… я бы даже сказал: взволнованного народу, то я просто пробежал мимо. Просто отметил для себя этот факт и всё. Потому что сейчас у меня была абсолютно другая задача.
Подбежав к дому, я обрадовался — на снегу были следы, которые вели в дом. Следов, ведущих из дома, я не видел. Значит, Мо Сянь вернулся.
Осознав это, я поневоле сбавил шаг. Вроде бы Мо Сянь мой учитель, но я почему-то вдруг оробел. Одно дело, что он лечит меня. Всё-таки он обещал моему отцу позаботиться обо мне. Но вот согласится ли он лечить моих друзей, неизвестно.
В том, что Степана нужно забирать из медблока, я не сомневался ни минуты — слишком явно было продемонстрировано отношение к нему.
Причём, я вполне допускаю, что лишили Степана лечащих артефактов только потому, что он в моей команде. И стоит ему уйти от меня, как с лечением всё будет нормально.
Но я прекрасно понимал: он не уйдёт! Степан человек чести, поэтому он останется рядом. А потому, боюсь, ему в медблоке угрожает опасность. Тем более, что его телохранителей выставили прочь.
И не важно, знает об этом главный лекарь или не знает.
Это ведь очень выгодно — не знать, что происходит в учреждении, которым ты руководишь, особенно, если там происходит лютая дичь. Знаю я таких руководителей, встречал в прошлой жизни.
И что самое интересное, если случается что-то хорошее, то такие руководители всегда в курсе, причём, в мельчайших деталях!
Вот с такими мыслями я постучал в дверь Мо Сяня.
Ответом мне была тишина.
Я даже растерялся — как так? Следы же есть!
Снова постучал.
И опять тишина.
Не желая сдаваться, я крикнул:
— Мо Сянь! Ты дома?
Раздался шорох, потом дверь совсем немного приоткрылась и выглянул Мо Сянь. Он постоял немного, задумчиво глядя на меня, но потом всё-таки открыл дверь полностью, посторонился и пропустил меня в дом.
— Что-то случилось? — спросил я, заходя в коридорчик.
Мо Сянь, закрыв за мной дверь, соединил руки и поклонился.
— Здравствуйте, молодой господин! — сказал он. — Что привело вас в мой дом?
Причём, Мо Сянь стоял так, что перекрывал мне путь дальше в комнату.
Я признаться немного охренел. Никогда не видел Мо Сяня таким. Обычно он предупредительный и очень вежливый, а тут прям в голосе и в позе какие-то отчуждённость и раздражение.
Пока я соображал, как отреагировать, позади Мо Сяня внезапно, словно бы из воздуха, появился длинный худой мужчина в чёрной одежде с острыми чертами лица, длинными светло-русыми завитыми волосами и гладко выбритым лицом.
— О! — радостно воскликнул он. — Так вот он какой, Владимир Дмитриевич Корнев! Очень рад! Очень рад!
Он обошёл Мо Сяня и протянул мне руку.
Мо Сянь обречённо вздохнул и отступил в сторону, давая дорогу.
— С кем имею честь? — спросил я, не торопясь жать протянутую руку.
Я не хотел грубить, но поведение Мо Сяня меня насторожило, поэтому я не торопился проявлять дружелюбие.
Мужчина ничуть не смутился, убрал руку и с довольной улыбкой ответил:
— Аристарх Петрович, личный адвокат её светлости великой княгини Екатерины Петровны Волковой к вашим услугам!
И слегка поклонился. Совсем чуть-чуть. Скорее даже лишь обозначил поклон.
Имя великой княгини сегодня прозвучало во второй раз.
Хотелось сказать: «Это ж-ж-ж неспроста!» Но вряд ли вот этот пижон хоть как-то связан с Сениной проблемой.
— Что личный адвокат Волковых забыл тут? — совсем недружелюбно спросил я Аристарха Петровича.
— Не всех Волковых, — с улыбкой поправил тот. — Я выполняю распоряжения только Екатерины Петровны.
— Вот как? — холодно спросил я, продолжая буравить гостя взглядом.
— Да, именно так! Давно хотел познакомиться с вами, Владимир Дмитриевич! Да всё как-то случая не выпадало.
Теперь мне было понятно поведение Мо Сяня. Он знал, зачем пожаловал этот тип, и наверняка хотел оградить меня от встречи с ним. И в то же время понимал, что не удастся — как действуют Волковы, мы с Мо Сянем знали отлично! Вот он и раздумывал, что делать.
— А сейчас, значит, случай представился? — всё так же холодно спросил я.
— А как же! — восторженно заявил адвокат. — Такое грандиозное событие прекрасный повод для встречи, не находите?
— Не нахожу! — автоматически ответил я. И уже потом спросил: — А что за событие?
Аристарх Петрович искренне удивился и даже как-то беспомощно посмотрел на Мо Сяня.
— Большой турнир, — коротко пояснил Мо Сянь.
У меня автоматически перед глазами встала толпа студентов около стенда у центрального здания академии. Скорее всего там закреплено объявление. Плюс, наверняка объявляли на занятии, вот только ни я, ни мои друзья на сегодняшней лекции не были. Да и на практическом занятии тоже.
Насмешка судьбы — разок прогуляли уроки и сразу же выпали из жизни академии.
Все эти мысли моментально пронеслись у меня в голове, и я спросил:
— Какое отношение имеет большой турнир к вашему желанию познакомиться со мной?
Но адвокат проигнорировал мой вопрос. Он повернулся к Мо Сяню и, мило улыбнувшись, спросил:
— Чего это мы всё в коридоре стоим? Не пройти ли нам в комнату? Как считаете?
Я видел по Мо Сяню, что он считает, что
