другого – более понятного, искреннего, постоянного.
Утром погода разительно переменилась: резко похолодало. Аня проснулась рано, никак не могла больше спать, поэтому оделась – и ноги сами понесли ее к морю. Как только она спустилась по тропинке к берегу, миновав заросли ежевики, ее чуть не сбил с ног сильный порыв ветра. Море было не узнать. Словно осень ворвалась на побережье, ветром прогнала отдыхающих и праздных людей, небо, тяжелое и хмурое, повисло гроздьями, море штормило, выплескиваясь мощной пенной волной на берег, негодовало, буянило. Дышалось легко и свободно, в унисон с разбушевавшейся стихией. Аня поежилась на ветру, поднимая воротник куртки и кутаясь в шарф. Осенью пахнуло. «Пора возвращаться в свою привычную жизнь, кончается курортное лето», – подумала Аня.
Она очень надеялась, что регату отменят из-за неподходящих погодных условий, но прибывший с пятнадцатиминутным опозданием Роберт убедил Аню, что к моменту старта гонки ветер стихнет, поэтому она после некоторых колебаний запрыгнула в машину, и они понеслись на Калининградский залив.
И действительно, днем распогодилось, сквозь тучи показалось солнце, ветер ослаб, хотя оставался достаточно прохладным, чтобы промерзнуть насквозь на моторной лодке. Аня фотографировала юных яхтсменов и с удовольствием наблюдала за гонками на маленьких яхтах – швертботах класса «Оптимист».
Шелковистая гладь воды искрилась в лучах солнца, ветер трепал паруса, лодки потряхивало на волнах, одно неверное движение – и лодку переворачивало, и вот мальчишка лет десяти-двенадцати уже барахтался в ледяной воде, прыгал на борт, чтобы перевернуть лодку обратно. Видно было, что ему не хватает веса, но он не сдавался. Тренер со стороны наблюдал за уверенными движениями ребят, не помогал им, даже когда яхта переворачивалась.
Аня не могла без эмоций смотреть на мальчишек в воде, она переживала, что они переохладятся, не справятся, испугаются. Но тренер заверил ее, что ребята хорошо подготовлены и не раз попадали в шторм.
– Парусным спортом занимаются только выносливые и смелые дети, нытикам тут не место. Никто не будет с ними сюсюкаться. Море не любит слабых, – пояснил Роберт в ответ на ее опасения и стремления помочь.
Аня зарядилась новыми эмоциями от мощи и энергии моря. С Робертом они почти не разговаривали, но захватывающая обстановка соревнований отвлекла ее от всех мыслей, подарив чудесный день. Ей не хотелось домой, а после увиденной вчера работы ловцов янтаря появилось желание узнать как можно больше об истории солнечного камня. Она набрала Луку и предложила составить ей компанию.
Лука забрал ее из яхт-клуба. Он был молчалив, не шутил и не улыбался. Видно было, как нелегко ему дается общение сегодня. Лука пообещал показать и рассказать ей все о янтаре, поэтому сначала они отправились в Музей янтаря в Калининграде, который разместился в башне Дона, той самой, у которой Аня уже была, когда искала бабушку-хомлина.
Они взяли аудиогиды и пошли осматривать экспозицию. Ане было любопытно узнать о происхождении янтаря, о его использовании и способах добычи.
Выйдя из музея, Лука уже пребывал в хорошем настроении, они разговаривали и смеялись.
– Ну как тебе музей? – спросил он.
– Великолепно! Наконец-то я стала чуточку образованнее, а то стыдно признаться, но о янтаре я ничего не знала. Думала, это камень! – смеялась Аня.
– Не переживай, очень многие ничего не знают о янтаре, – успокаивал ее Лука. – А что тебе больше всего запомнилось?
– Ой, много чего! Самый крупный в России янтарь весом четыре килограмма двести восемьдесят граммов! А еще невероятный янтарь, в котором застыла целая сосновая шишка!
– Ты даже вес запомнила! Теперь поедем в Янтарный, посмотрим карьер, где добывают янтарь.
– Помчали! – обрадовалась Аня.
Они неслись по старой дороге, обрамленной аллеей дубов-великанов и петляющей по полям, лесам и деревушкам.
Янтарный оказался небольшим поселком протяженностью около четырех километров с главной улицей, идущей параллельно морю, на которую были нанизаны переулки с целым районом хорошо сохранившихся немецких домов из красного кирпича, своей архитектурой отсылающих в прусский городок Пальмникен, существовавший здесь до 1945 года. Раньше это была рабочая слобода с домами, построенными для работников шахт и карьера по добыче янтаря. Улица рабочего квартала тянется почти до самой шахты «Анна», расположенной на берегу моря и закрытой еще немцами.
Лука припарковал машину в одном из переулков, и они отправились бродить по улочкам, рассматривая старинные здания. Каждый дом был как произведение искусства – с высокой мансардной крышей из красной черепицы, со строгой архитектурой, но обязательно с какой-нибудь заметной деталью, придающей зданию очарование, будь то резные деревянные элементы, окна с деревянной расстекловкой, кирпич, выложенный узором. Дома утопали в зелени и цветах.
У Ани создавалось ощущение, что они перенеслись в прошлое, лет на сто назад, потому что улочка выглядела настолько колоритно и самобытно, нехарактерно для России, была пропитана духом былых времен, жизнь здесь будто замерла в параллельной памяти – вот дома, построенные в начале XX века немцами в Восточной Пруссии, а за ними кое-где виднеются современные постройки, возведенные в наше время русскими строителями в Калининградской области.
– Невероятно! Какая-то сюрреалистичная картина! – открыв рот от изумления, прокомментировала Аня. – Столько контрастов, что в голове не укладывается это сочетание несочетаемого.
– Наша область этим и уникальна, здесь переплетается история двух государств, двух абсолютно разных культур. И если в советское время отношение к этому было негативное, то сейчас стараются сохранить немецкое наследие, реставрируют объекты, у людей проснулся неподдельный интерес к истории нашего края.
– Ты знаешь, я с детства очень люблю Германию и все, что с ней связано: архитектуру, язык, – призналась Аня. – Калининградская область мне очень о ней напоминает: вроде Россия, а местами – Европа. Так это необычно!
– Да, территория контрастов! Поедем на смотровую площадку карьера, где добывают янтарь? – спросил Лука.
– Еще спрашиваешь! Почему мы еще не там? – засмеялась девушка.
Немецкие дома в поселке Янтарный
Лука любовался ею: как она откидывала голову назад, как краснели ее щеки, как ветер играл с ее волосами, а она постоянно приглаживала растрепавшуюся копну. Ему нравилось, что ранимость и эмоциональность сочетались в этой девушке с искренностью и жизнелюбием.
– Мне надо зайти в кассу Янтарного комбината, купить билеты на смотровую площадку, – сказал Лука, остановив машину на другой стороне дороги. – А ты пока полюбуйся старинной водонапорной башней!
– Хорошо!
На смотровой площадке перед Аней и Лукой открылся вид на огромный песчаный карьер, где они с высоты более 50 метров наблюдали за работой техники вдалеке.
– А что за пирамида из янтаря? – полюбопытствовала Аня, обернувшись назад.
– О, это местная достопримечательность, на ее сооружение ушло больше 700 килограммов янтаря, только представь себе! – подмигнул Лука. –
