стоят в базах. У него четырнадцать броненосцев, и три войдут в строй к следующему лету. Семнадцать вымпелов, да еще пять броненосных крейсеров с ними очень серьезная сила, и десять из них способны драться на равных с любым из наших броненосцев. К тому же на помощь в любое время могут подойти четыре броненосца из Балтики, они германской постройки, хотя и плавают под Андреевским флагом. И каково нам придется, когда наши порты начнут минировать, а пароходы будут топить адово изобретение — подводные лодки. Вражеские крейсера начнут делать постоянные набеги на наши порты и в полную силу пиратствовать в океане, а нет щадяще, как происходит сейчас. Но у русских есть на этот счет удивительные поговорки — «это пока цветочки, потом будут ягодки»!
Старый лорд произнес последние слова с выраженным акцентом на русском языке, и насупился, сведя седые брови. Затем отрезал кончик сигары специальными ножницами, медленно раскурил. «Гавану» взял из коробки молодой аристократ, тоже приобщился к этому занятию — к сигарам он привык с давних времен, когда побывал репортером на далекой Кубе, делая репортажи о борьбе повстанцев с испанскими властями. И даже, вот смех то, получил свой первый гонорар — двести фунтов.
— У русских в Желтом море полтора десятка броненосцев, из которых три британской постройки. Одни эти ставшие трофеями корабли о многом свидетельствуют. Все эти броненосцы представляют вполне реальную угрозу для нас, и дважды это наглядно продемонстрировали. Вы говорили о посылке всех «королей», но то моряку было бы непростительно говорить такие нелепости. У нас в Гонконге семь броненосцев, придет восемь — будет ровно пятнадцать, как раз столько же у русских. Но это на первый взгляд равенство, на самом деле у генерал-адмирала серьезное преимущество. Половина его броненосцев имеет не шестидюймовые, а восьмидюймовые пушки средним калибром, от четырех до шести. А то германские в 210 мм, более мощные орудия. Экипажи подготовлены не хуже наших, даже лучше — многие воюют пару полных лет, и потому стреляют гораздо лучше. Хотя бы подсчитайте, сколько русские потопили или захватили японских и наших кораблей линии, и потеряли своих, и тогда все встанет на свои места.
Аристократ насупился — цифры он знал слишком хорошо, в парламенте все депутаты кипели праведным гневом. В Вей-Хай-Вее было потоплено пять броненосцев, причем подло и коварно, и три русские с помощью германцев смогли поднять в гавани и ввести их в строй, нагло присвоив. Потом последовало дерзкое нападение на Шанхай, с потерей еще четырех броненосцев, на которые навалилось десять русских, а при таком перевесе в силах у врага никакой героизм не поможет.
Вспомнил и недавнее генеральное сражение, в котором погибли еще три броненосца, пусть два откровенно слабейшие, но потерь все же три, да еще броненосный крейсер. И взамен потоплен старый русский броненосец, причем не англичанами, японцами, которые потеряли в войне с русскими почти весь свой флот, хотя и нанесли им серьезные потери. При таких мыслях и жить не хотелось, глаза застилала ярость. Но вместе с тем было раздражение на Адмиралтейство — ведь именно там недооценили русских в первую очередь, отправили слабейшие, а не сильнейшие корабли, да еще столько ошибок допустили адмиралы Ройял Нэви, что впору их бездарностями считать.
Ведь видели, как русские воюют с японцами!
— И главное — как воевать с русскими, если эскадра будет в Гонконге, в лучшем случае. А в худшем за нами останется только Сингапур. И мы еще будем рады, если его удастся отстоять, в чем я сильно сомневаюсь. Оцените наши силы там, вернее немощь, и русский флот — у последнего двойной перевес в броненосцах. И великий князь Александр постарается обернуть такое положение к собственной выгоде. Поставьте себя на место противника — вы бы стали упускать столь выгодный момент?
Вопрос был риторический, и ответа на него не требовалось — понятно, что в такой ситуации противника нужно немедленно добивать, и как можно быстрее. И бить крепко, очень крепко, чтобы тот никогда не смог бы собраться с силами. И от такого выводу аристократу стало плохо — он только сейчас осознал, какая судьба может ожидать Британскую империю. Но это было только начало потрясения — старый лорд заговорил дальше…
Так делили Китай к началу ХХ века…
Глава 52
— Никто не приложил массу усилий, для того, чтобы наши узкоглазые союзники одержали победу в своей войне с Россией. Поверьте, мой друг, в Петербурге у нас много тех, кто искренне преклоняется перед нашей страной, что удивительно, и я всегда поражаюсь их желанию служить нашим интересам во вред собственной стране. Такое трудно встретить в европейских столицах, зато придворные и сановники, а теперь банкиры и промышленники, не скажу что поголовно, но примерно на две трети всячески стараются ради преференций Лондона, Парижа или Берлина.
Старый лорд пыхнул сигарой, взгляд стал нехорошим, цепким, и предельно циничным — да таким и должен быть человек, отдавший тайной службе короля несколько десятилетий.
— Так благодаря нашему воздействию удалось сорвать сделку с этим пройдохой, американцем, что строил для царя корабли со времен войны России с турками. Заказали только броненосец и крейсер, а могли построить их четыре и два, и гораздо дешевле, чем обошлось строительство тех же «бородинцев». А еще к концу третьего года русские получили бы прекрасный завод во Владивостоке к уже имеющемуся. Этот был бы с двумя доками, способными принять любые броненосцы, и с превосходными мастерскими и литейным цехом. Такие наши бывшие колонисты возводят для себя — и они мало в чем уступают, даже превосходят наши верфи.
Старик говорил нарочито бесстрастно, но было заметно, что внутри он уже «закипает» от обуревавших его эмоций. Но голос оставался негромким и спокойным, словно рассказывал о чем-то бесконечно далеком:
— Нашего протеже даже уговаривать не пришлось — сам настоял, категорически потребовал, чтобы увели с Порт-Артура сразу пять броненосцев, на ремонт, к которому так и не приступали, пока война не началась. А шестой вообще, что шел в дальневосточные воды, хорошо так придержали в пути, что купленные итальянские крейсера обогнали его в пути, при том что от их покупки он и отказался, когда их предложили продать России. За комиссию миллион рублей запросил.
— О да, сэр, теперь я лучше понимаю подоплеку.
— Вот так и был ослаблен русский флот. А будь у них судостроительный завод в Приморье, не пришлось
